Встреча с пришельцем (сборник)
Шрифт:
Не надо так не надо. Просили не готовиться, я и не готовился. Поставил на стол, что было дома. Даже немного наливки нашлось.
Сидели за столом и вспоминали:
— А помнишь?..
— А ты помнишь?..
На прощание еще и чайку попил и с бубликами.
— Провожать нас не нужно, — сухо сказал Василий.
Из-за двери я услышал его приглушенный бас:
— Знаете, почему я не хотел, чтобы он нас провожал? Мы ведь еще в буфет заскочим, чего-нибудь там перекусим. А то у этого скупердяя и поесть
Мне стало стыдно. Я представил вдруг, как низко пал в глазах своих земляков, каким скаредным показался им. Попробуй догадайся, что им хочется. Хоть бы намекнули! Мигом исправил бы ошибку.
Я был в отчаянии от мысли, что земляки обиделись навсегда.
Но через пару недель пришло от них новое письмо:
«Дорогой наш земляк! В воскресенье опять к тебе наведаемся. И опять убедительно просим: ничего такого не выдумывай. Нам бы только посидеть, поговорить, вспомнить…»
Прочитав эти строки, я кинулся к председателю кассы взаимопомощи. Потом к знакомому — утонченному гурману:
— Что бы ты поставил на стол, если бы ждал очень дорогих гостей? — спросил у него.
После серьезных размышлений он составил меню, от которого пришел бы в восторг любой привередливый гость. Чего стоило воплотить порыв его творческого воображения в реальные напитки и закуски, известно лишь мне да моему соседу — шеф-повару ресторана «Сокол».
За час до приезда земляков шеф-повар лично пришел с полуфабрикатами шашлыков по-карски и другими деликатесами. Из моей кухни доносились такие раздирающие ноздри запахи, что даже самый убежденный сыроед едва ли устоял бы перед соблазном.
Гости пили и ели, охая и ахая от удовольствия. Одеваясь, они бросали грустные взгляды на стол. Очевидно, жалко было расставаться с такой богатой закуской. Но у них, увы, были билеты на поезд.
— У меня такой порядок, — сказал я на прощание, — все, чего гости не допили и не доели, они забирают с собой.
Сверток вышел увесистый.
— Будем нести по очереди, — сказал Василий.
А через минуту я услышал из-за двери его голос:
— Живут же люди! Такими деликатесами кормятся! И как это все ему одному в горло лезет! Хоть бы когда-то нам чего-нибудь подбросил. Скупердяй несчастный!..
Жертва обстоятельств
В то, что бухгалтер Валентин Петрович Комаровский может предсказывать будущее, верили буквально все сотрудники нашего учреждения. И ничего осудительного в этом нет. Если существуют феномены, которые видят сквозь стены, считают быстрее кибернетической машины и читают мысли на расстоянии, почему бы и в нашей конторе не появиться скромному хироманту? По мере того как предсказания Комаровского сбывались, его популярность росла. Среди моих коллег авторитет бухгалтера был непререкаемым, как у оракула.
И только я воспринимал его предсказания
— Скажи, Валентин, чем закончится мое новое увлечение? — любопытствовал младший лаборант Сувейченко, имея в виду юную машинистку Катю, появившуюся у нас три недели назад.
— Громким семейным скандалом, — не задумываюсь, отвечал Комаровский.
И как в воду смотрел. Скандал был такой силы, что его взрывная волна докатилась аж до профсоюзного собрания, на котором Сувейченко влепили строгий выговор.
— А как вы думаете, Валентин Петрович, — обращается к нему секретарша Оля, — получим мы премиальные на этот раз или нет? Мы же отстаем по всем показателям…
— Получим, — успокаивает ее Комаровский.
И точно. Премиальные получили. Даже больше, чем за предыдущий квартал.
— Как сыграет сегодня «Динамо»? — спрашивают у Комаровского.
— Выиграет! — заверяет он.
— Но у «Динамо» три проигрыша подряд, — напоминают ему.
— Именно поэтому и выиграет.
И снова его предсказание сбывается.
Я, конечно, нахожу ему орешек потверже. Когда стало известно, что в нашем учреждении предвидится сокращение, спрашиваю его:
— И как ты думаешь, кто этот бедняга, который попадет под сокращение?
— Ты, — вдруг говорит он.
Чувство радости охватывает меня. Наконец-то! Долго же пришлось ждать удобного момента, чтобы положить его на обе лопатки.
— Ошибаешься, — говорю спокойно, хотя в голосе моем звучат одновременно торжество и ехидство.
Он пожимает плечами. Мол, такой уж каприз судьбы. А я не выдерживаю и просто смеюсь ему в лицо. Какие бы там капризы ни были у судьбы, а сокращать меня никто не посмеет. Ведь я единственный, кто тянет всю работу, единственный на всю контору специалист, который хоть что-то смыслит в нашем деле. И если в предыдущих своих предсказаниях Комаровский опирался на логику, то в данном случае его предсказание было просто алогичным.
На другой день секретарша Оля позвала меня к директору.
Он был худой и изможденный, будто месяц сидел на разгрузочной диете. Сидел за столом и сосредоточенно смотрел куда-то между сейфом и корзиной для мусора.
— Вы знаете, — каким-то не своим голосом начал он, — я уже которую ночь не сплю, ломая голову, кого же из наших сотрудников сократить. И вот решил…
— Надеюсь, выбор пал не на меня? — прервал я его.
— Представьте, что именно на вас, — глубоко вздохнул директор. — Не сокращать же секретаршу Олю и машинистку Катю. Кто-то же должен отвечать на телефонные звонки и печатать деловые бумаги.