Встречи во мраке
Шрифт:
Наконец, она ободряюще обняла его. Вдруг ее взор упал на его руки, на которых еще были заметны таинственные полоски, хотя теперь они стали коричневые и покрылись струпьями.
Она попросила его подождать минутку, спустилась в холл, взяла в гардеробе перчатки и принесла ему.
— Надень их, — прошептала она.
— Но не будет ли это казаться странным? Дома в перчатках?
— Но эти рубцы… В конце концов, они еще подумают… Они ни в коем случае не должны видеть их!
Он испуганно
— Боже мой, об этом я совсем не подумал! Не могут же они всерьез подумать…
— Они вовсе не подумают, пока не увидят. Поэтому ты должен надеть перчатки.
— Но дома! Как я могу…
— Ты только что вернулся домой.
Она сбегала вниз и принесла ему на этот раз шляпу и плащ.
— Быстро накинь плащ на плечи и надень шляпу.
— Но им известно, что я был здесь, когда они пришли. Гаррис…
— Тогда ты только что собирался уходить… В любом случае, тебе просто необходимо надеть перчатки. Давай свои руки!
Внезапно открылась дверь библиотеки и показалось лицо Камерона. Видимо он потерял терпение, что допрос сильно затягивается.
Их маленький разговор неожиданно прервался. Они быстро разошлись, несмотря на то, что почти не чувствовали за собой вины. Инсценировка была не очень удачной, особенно с ее стороны. Она слишком явно отпрянула от него.
Он продолжал свой путь и вошел в библиотеку.
— Здравствуйте, господа, — учтиво приветствовал он присутствующих.
Там их было трое. Двое новых и мужчина, уже побывавший здесь. Они заметили шляпу и плащ, которые он держал в руке.
— Вы уже намеревались уходить, мистер Стрикленд?
— Да.
— Очень жаль, но допрос, несомненно, более важное дело.
Это прозвучало как категорическое приказание.
— Хорошо, — покорно вымолвил он. — Как вам будет угодно.
— Садитесь и устраивайтесь поудобнее, — сказал Камерон.
Это снова был приказ. Он сел. И вдруг ему стало ясно, что Флоренс дала ему неразумный совет. Надетые перчатки, наоборот, только привлекут внимание к его рукам.
— Мы хотим задать вам парочку вопросов.
Это снова говорил Камерон. Он говорил почти непринужденным тоном, в противоположность своей первоначальной застенчивости.
Стрикленд постарался скрыть свои руки, насколько это было возможно. Одну он просунул между ручкой кресла и своим бедром, вторая — была в кармане пиджака.
Внезапно кто-то протянул ему пачку сигарет:
— Закуривайте, мистер Стрикленд!
Он невольно протянул руку, но тотчас отвел ее.
— Нет, благодарю… Я… сейчас не хочу.
— Но, пожалуйста, почему вы отказываетесь? Видите, мы все дымим.
— Я… я в данный момент не хочу.
Пачка сигарет исчезла. Их истинная цель не была достигнута, или, еще, пожалуй, не была.
—
Кровь бросилась ему в голову.
— Я… я собирался уходить из дома.
— Но шляпу и плащ вы уже сняли.
Он тяжело вздохнул, затем попытался принять надменный вид.
— Может быть, здесь кому-нибудь неприятно, что я надел перчатки?
— Никоим образом, — вежливо ответил Камерон. — Но, возможно, это неприятно вам, мистер Стрикленд? Вы же просто надели их наоборот.
Действительно, рубцы были ясно видны. Должно быть, в спешке она неправильно их надела.
Его надменность исчезла. Краска тоже сошла с его лица.
Они выжидали. Его руки казались ему непомерно большими, они сделались теперь центром внимания.
— Почему вы не хотите их снять, мистер Стрикленд?
Если Камерон когда-либо проявлял свою инициативу, то это было сейчас.
— Вы не можете принуждать меня в собственном доме снимать перчатки, если я сам этого не пожелаю, — это было единственное, что у него вырвалось.
— Разумеется, не можем. Но тогда вы должны иметь основательные причины не желать этого.
— Вовсе нет! У меня нет никаких причин.
Он буквально обливался потом.
— Почему вы их до сих пор не снимаете? Кажется, здесь достаточно тепло. Теплее, чем нам всем.
Он взялся за кончики пальцев и потянул. Перчатка упала на пол.
Наступила абсолютная тишина. Только слышалось его учащенное дыхание.
— Вот что вы не хотели нам показывать? Где это вас так поцарапали?
— Я… я не знаю. Как-то утром я проснулся и увидел это. Во сне… во сне я мог… Я видел сон…
Они молчали, но их презрение было так ощутимо. Во сне он их так разукрасил!
В сущности они задали ему всего два вопроса.
— Вы отрицаете, что она была здесь. Что в тот памятный вечер она приходила к вам домой и появилась на вечеринке, которую устраивала ваша жена?
— Совершенно верно, я не признаю этого! — решительно ответил он.
— Позовите сюда слугу, — тихо сказал Камерон. — Мы допросим его еще раз в вашем присутствии.
Стрикленд остановил его жестом руки.
— Может быть, она была здесь. Я… я не видел ее, во всяком случае.
— Мы не можем доказать, что вы видели ее. Но мы можем точно доказать, что у входа вы кому-то сказали: «За это ты заплатишь мне своей жизнью!»
Затем настала очередь второго и последнего вопроса.
— Вы также не признаете, что в тот самый вечер, только много позднее, вы ходили к ней на квартиру? Сделали, так сказать, ответный визит?
— Да, это я также не признаю. Меня здесь видели больше десятка людей. По окончании вечеринки я тотчас и лег спать.