Встречи во мраке
Шрифт:
Она положила руку на стекло двери, словно хотела выбежать и задержать его, но он уже прошел мимо.
— До свидания, Бэкки, — прошептала она. — До свидания, мой любимый!
Он носил его с собой, как некую драгоценность, как талисман, могущий защитить его от всего в мире, как сокровище, принадлежащее только ему одному. Это было письмо от нее.
«Мой любимый, мой единственный муж! Я написала тебе 11 писем, но ни одного не отослала. Со всех сторон мы слышим: „Вам нужно поднять дух, вы должны писать только о радостных вещах, вы должны поддерживать хорошее настроение“. Я знаю все это. И я даже пыталась так писать, но я не хочу этого. Почему я должна тебе лгать? Я тебе никогда не лгала.
И это мое двенадцатое письмо совершенно правдивое. Его
Я не могу больше. Я вижу тебя везде, ты повсюду, куда я только не пойду. Бог не должен допустить, чтобы было столько горя, так много слез и боли. Если это происходит по его желанию, значит, он большой обманщик.
Когда я сажусь за стол обедать, то вижу тебя, сидящего напротив. Ты ничего не говоришь, однако это ты. Если я иду по улице, то чувствую, что ты рядом, но когда я задаю тебе какой-нибудь вопрос, ты не отвечаешь.
И когда я достаю из почтового ящика воскресную газету, то никто не выхватывает ее у меня из рук и не перебирает все страницы, чтобы найти отдел юмора. И никто не смеется, как ребенок, над шутками.
Ты повсюду, ты везде. Я не могу больше, не могу. Я не жена героя, я совсем простая жена Бэкки. И больше я не могу. Что я должна сделать? Как мне пережить все это? Скажи мне, любимый, о, пожалуйста, скажи скорее, так как я не могу больше вынести этого.
Зарон».
«Я последовала твоему совету, Бэкки, и поступила на работу. Теперь я работаю на фабрике. Мне хотелось работать в таком месте, где много шума, яркий свет, много людей и машин. Это для меня новый неизвестный мир и он отвлекает меня от мыслей о тебе. Шум так велик, что я тебя не слышу. Свет такой яркий, что я не вижу твоего лица. Этого мне и хотелось. Так будем ожидать, ты и я, пока не кончится война.
Теперь я как машина. Я ничего не ощущаю, я не думаю, я не чувствую боли. Шум меня так оглушает, что я не чувствую ничего. Я так утомляюсь, что и ночью бесчувственна. Я и выгляжу, как машина. Темные защитные очки скрывают мое лицо. Металлический шлем закрывает мои волосы, а руки мои спрятаны в толстые рукавицы. Комбинезон даже не дает возможности узнать, что я женщина.
По крайней мере, я не чувствую больше никакой боли.
И время работает на меня, на нас. Каждый день приближает нас друг к другу. Ты не веришь, что время помогает нам, хотя мы этого не замечаем? Скажи, что веришь, скажи пожалуйста! В один прекрасный день объявят мир. Помни об этом…
Девушка, работающая за станком возле меня, выглядит так же, как машина, хотя под рабочей одеждой она такая же женщина, как и я. (И что за женщина!) Думается мне, она не может переживать. Она живет с мужчинами, не чувствуя любви. Я не представляю себе, как это можно, но она, кажется, придерживается только этой системы: „Пробивай себе дорогу в жизни любыми средствами“, — считает она. „Пробивайся всеми силами и тогда с тобой ничего не случится!“
У нее медно-красные волосы (я как-то видела ее на улице, когда она возвращалась с работы) и поэтому ее все называют Рыжухой. Ее уже никто не называет настоящим именем. Обычно она каждую неделю меняет своих любовников. „Почему я должна дольше с ними быть? — говорит она. — Потом они все равно надоедают“. Обычно по средам она дает отставку очередному любовнику и подцепляет нового „на пробу“. В обеденные перерывы она мне все о них рассказывает.
Вот и сейчас у нее как раз новый. Сегодня после работы он заходил к ней на фабрику».
Как-то, стоя возле фабрики, она вызывающе улыбнулась ему. Этим она поймала его, как на лассо.
— Как поживаешь? — спросил он, не зная, что еще сказать.
— А сам как поживаешь? — ответила она для поддержания разговора.
Они пошли рядом.
— Пригласишь ли ты меня? — спросила она.
— Если ты желаешь.
Она пожелала.
— Хорошо. Пойдем на площадь к Гаррису. — И, во избежание всяких недоразумений, быстро добавила: — Я могу сама за себя заплатить, если тебе это нравится. Я зарабатываю сотню в неделю и все равно не знаю, куда девать деньги.
— Кто сказал, что это мне нравится?
Он немного помолчал, потом спросил:
— Где ты оставила свою подругу?
— Ах, эту?
Она отвела взгляд в сторону.
— Она тебе понравилась, да?
— Совсем нет, — быстро
— Она тебе не подойдет, которая со мной выходила, — заметила она. — Она из солдатских жен. Сидит весь вечер дома.
Они пошли в танцевальное заведение Гарриса, которое в этот час было переполнено. Густой табачный дым висел в воздухе. Им удалось найти два свободных места. Она заказала выпивку. Затем они представились друг другу, назвав свои имена. Его звали Джо Моррис. Они выпили по бокалу, закусили бутербродами и потанцевали пару раз друг с другом, потом покинули помещение.
Был прекрасный вечер, как многие другие.
Перед дверью ее дома он внезапно распрощался.
— До завтра, — сказал он.
— Эй, один момент! — она схватила его за руку. — Ты не хочешь зайти ко мне? Зачем же ты тогда таскался со мной?
Он медлил с ответом. Он смотрел на нее и смеялся каким-то странным смехом.
— Я хочу познакомиться с твоей подругой, — сказал он.
Она захлопнула дверь перед его носом. Он стоял в растерянности.
Дверь снова открылась. Он все еще стоял и его смех пронизывал ночную тишину. Она дружески протянула ему руку.
— Не могу злиться на мужчин больше двух минут, — призналась она. — Приходи завтра вечером к фабрике. Я устрою тебе встречу.
На следующий вечер, незадолго до восьми, она обратилась к Зарон.
— Пойдем со мной в холл. Мне хочется, чтобы ты оказала мне услугу.
Она взяла ее за руку и подтолкнула к двери.
— Что случилось? — захотела она узнать.
— Я хочу тебе кое-кого представить. Одного моего знакомого.
Та продолжала стоять, как вкопанная. Она не сделала ни шага вперед.
— Слушай, — сказала Рыжуха, — я прошу тебя о небольшой любезности. — Она усадила Зарон на стул и села возле нее.
— Ты вроде ко мне хорошо относишься, не так ли?
— Ну, допустим, — осторожно ответила Зарон.
— Тогда ты хочешь мне помочь, правда? Ты должна мне помочь выйти из затруднительного положения. — И тотчас добавила: — Во всяком случае, я на тебя рассчитываю.
— О чем идет речь? — спросила Зарон.
Рыжуха стала шептать, рассчитывая на эффект.
— Слушай. С этим молодым человеком я уже давно познакомилась, — она сделала энергичный жест. — Он очень милый молодой человек, очень милый и порядочный. Но только сегодня вечером я буду… ну, словом, у меня другие планы. А он сейчас ожидает меня внизу. Я не могу его просто прогнать, понимаешь?..
Она ласково похлопала Зарон по руке.
— Выручи меня, пожалуйста, только сегодня вечером. Я назначила свидание с другим и уже не могу его отложить. Я бы охотно это сделала, но теперь это невозможно.
— Но почему ты не можешь объясниться с ним сама?
— Я не могу так поступить. Я не могу его обидеть. Сделай мне одолжение и пойди с ним прогуляться.
Зарон встала и обошла стул.
— Я замужняя женщина и…
Рыжуха сделала успокаивающий жест.
— Это совсем ничего не значит. Уверяю тебя, это совершенно безобидное свидание. Бедный юноша одинок, он, кроме дружбы, ничего не знает. Ты должна составить ему компанию. Через полчаса ты расстанешься с ним и пойдешь домой. Ну разве это так трудно?
Она драматически подняла руки.
— Это дело мне не нравится, — заявила Зарон.
Она прищурила глаза и немного подумала.
— С тех пор, как уехал Бэкки, я еще так не поступала. Я и теперь не хочу это начинать. Я не понимаю, почему я должна выполнять твои просьбы, это…
— В чем дело? Разве ты не уверена в себе?
Рыжуха бросила презрительный взгляд и продолжала, не дожидаясь ответа:
— Итак, хорошо. Все в порядке. Не будем больше говорить об этом.
Она закатила глаза и встала.
— Вопрос исчерпан. Оставим это. — Она поставила стулья на место и сделала мину: — Да, вот так подруга, с которой работаешь рядом, заступаешься за нее, если начальник ее изругает, помогаешь ей, где только возможно… И затем просишь один раз о небольшом одолжении…
И, не дожидаясь никаких возражений, быстро добавила:
— Хорошо. Вопрос исчерпан.
Зарон печально покачала головой и вздохнула. Наконец, жалость одержала верх. Она подошла к подруге и положила руку ей на плечо.
— Ну хорошо, поскольку ты считаешь это таким важным, я сделаю это. Но как ты можешь иметь столько поклонников?