Встречи во мраке
Шрифт:
Они возились недолго.
— Я так и знал, что здесь что-то неладное, — с яростью сказал запыхавшийся Робин. — Я все время наблюдал за тобой.
— Иди ты к черту! Кто тебя просил помогать мне?
— Когда ты прочитал это письмо и сидел, закрыв лицо руками, уже нетрудно было догадаться, что ты замышляешь.
— Оставь меня в покое! Ты не сможешь меня удержать!
— Успокойся! Лучше умойся холодной водой.
Он заставил Пэджа подставить голову под струю воды.
— Ну, так, — сказал он, когда его
— Я больше не могу, Робин, — устало ответил он. — Я не могу этого вынести. Я уже не могу спать по ночам…
— Все это очень хорошо, но тогда повидай этого мужчину. Съезди туда и выясни все сам. Убедись сам. Но только больше так не поступай.
Он сделал энергичный жест и пожал плечами.
— Кто знает? Может, все это брехня.
Пэдж вынул из кармана скомканный лист бумаги и показал тому.
«Они встречаются около 8 часов возле своей скамьи, затем куда-то уходят. Иногда он провожает ее домой около двенадцати, а иногда и позже…»
— Все это правда, — с горечью сказал он.
— Тогда все равно поезжай. Для чего в конце концов ты имеешь кулаки? Отвоюй ее. Надо обязательно бороться за женщину, если хочешь ее сохранить. Со мной случалось подобное. Я дал одному парню отличный удар в подбородок и на этом дело было закончено. С тех пор, — он щелкнул зажигалкой, — больше не было ни малейших неприятностей. Она сидела дома с раннего утра до позднего вечера и присматривала за детьми.
— Мне не дали отпуска.
— Что еще за отпуск? У тебя есть ноги или нет? Можешь ты ходить по улице или нет? Ты должен твердо для себя уяснить: хочешь ли ты ее сохранить?
— Зачем же тогда я хотел лишить себя жизни? — произнес Пэдж.
Немного не доходя до деревни, он сменил военную форму на костюм, который раздобыл ему Робин, и надел шляпу. Наступил рассвет. Он дошел до железнодорожной станции и посмотрел расписание поездов. Ближайший поезд отходил в шесть вечера, значилось там. Он вышел на шоссе и остановил грузовик, на котором доехал до ближайшей станции. Там он сел на утренний поезд.
— В котором часу мы прибудем? — спросил он проводника.
— В 20.15, — последовал ответ.
— В котором часу ты должна с ним встретиться? — спросила Рыжуха.
— В 20.30, — ответила Зарон.
Рыжуха выглядывала из-за спинки кровати и смотрела на Зарон, которая молча укладывала вещи в чемодан. Она внимательно наблюдала за ней.
— Итак, ты уходишь навсегда, — заметила она наконец.
Зарон кивнула.
— Так будет, пожалуй, лучше всего.
— Я надеялась на что-то лучшее, — пробормотала Рыжуха.
Зарон повернулась.
— В чем дело? Ты имеешь что-нибудь против этого?
— Это твое дело.
— Значит, ты находишь это
— Наверное, потому, что я кое-что понимаю в так называемой любви… Ты же ничего не понимаешь. Меня это так глубоко не трогает. На следующее утро я встаю такая же, как и прежде. А ты? Ты совсем потеряла голову.
Зарон подняла чемодан и пошла к двери.
— Почему ты так все воспринимаешь? — настойчиво спросила Зарон Рыжуха.
Зарон открыла двери.
— Не спрашивай меня. Я не могу по-другому.
Рыжуха последовала за ней вниз по лестнице.
— Видно, это единственный способ отделаться от него, не так ли, Зарон?
— От него? От кого?
Затем она опомнилась.
— Ах, да. От НЕГО!
— Однажды я прочитала твое письмо. Не нарочно. Просто ты его куда-то положила, а я случайно нашла. Как ты можешь так поступать с этим мужчиной?
Зарон поставила чемодан и глубоко вздохнула, как бы желая раз и навсегда как-то объяснить.
— Слушай. Когда-то я вышла за него замуж. Теперь он чужой для меня. Сейчас я только помню имя этого человека. Это бессмысленно. Теперь я даже не могу вспомнить его лица. Я не могу иметь сочувствия к тому, кого я действительно совсем забыла…
— Зарон, сделай мне еще одно одолжение. Последнее одолжение. На прощание, а?
— Нет, если из-за твоей просьбы мне придется все бросить.
— Нет, нет, но подожди еще полчаса. Дай ему этот маленький шанс. Может быть, он где-то задержался или случилось что-нибудь непредвиденное. Сделай это ради справедливости.
Зарон посмотрела на нее, потом отодвинула ногой чемодан к стене.
— 15 минут, — равнодушно сказала она. — И только ради уважения к тебе. Я правда, не знаю, приведет ли это к чему-нибудь хорошему, поскольку ты просишь таким дрожащим голосом, то я не могу тебе отказать. Пойдем в холл, послушаем пластинку. Но предупреждаю тебя, я буду считать секунды.
Она внимательно посмотрела на свои часы.
— 15 минут ради любви, а потом пусть она умрет и не воскреснет.
Поезд остановился теперь у какого-то полустанка.
Стремясь продолжить свой путь с максимальной скоростью, он открыл дверь вагона и выскочил на платформу.
— Что случилось? — спросил он. — Долго мы будем стоять? Мы уже стоим 14 минут.
— Откуда я знаю! Я только машинист. Если я вижу красный свет, то я должен стоять.
Затем машинист осмотрел его с ног до головы, его старую шляпу, засаленную куртку, брюки.
— Вы могли бы, пожалуй, подождать… Другой в вашем возрасте служил бы в армии.
— Заткни пасть! — крикнул он и пригрозил кулаком своему собеседнику, изумленному таким поворотом дела.