Вся история Фролова, советского вампира
Шрифт:
Разговора, конечно, никакого не получилось. Хотя я честно пытался донести тети Лизино предупреждение. Уж больно мрачно оно прозвучало. Но в ответ я услышал обычные шутки про кровожадных вампиров. Потом было, как каждый вечер, не до разговоров. Потом я проводил ее и сам пошел домой. Но лёг не сразу, а как-то завозился. Что-то я ни то потерял и искал, ни то нашел и не запомнил, куда положил. И опять искал, но уже не нашел. Сижу по этому поводу в беседке, курю, тетя Лиза спит, всё хорошо. И тут появляется она.
Я вообще не мог себе представить, что она может так выглядеть. Волосы правда дыбом не стоят.
– Я, – говорит, – в общежитие боюсь идти, пожалуйста отвези меня в Ростов прямо сейчас.
Я говорю:
– Да в чем дело? Я тебя утром на машине с помидорами отправлю, они помидоры возят на консервный завод.
Она говорит:
– Какие помидоры, я до завтра с ума сойду.
Я говорю:
– Да что случилось?
Короче по порядку.
Живет у нас на хуторе семья приезжих. Армяне. Мужик скотником работает на ферме. Собаку, кстати, научил коров пасти, очень помогает. У него жена и двое детей. Жена говорит – он в Ереване скульптором работал, большие деньги зарабатывал. Но пришлось уехать потому что у сына врачи обнаружили климакс. Какой климакс, говорю, ему же пять лет и вообще. А она настаивает – климакс, врачи сказали. Мальчику в Ереване климат не подходит. А… теперь понятно, сказал я. А про себя подумал, что это, скорее, у папы климакс, что-то он сделал такое, что климат в Ереване резко стал для него вредный… Ну не важно. В общем, этот папа, чего жене его не обязательно говорить, когда приехали университетские, совершенно ошалел. От меня потребовал в ультимативной форме, чтоб я ему привёл студентку. Как будто я этим распоряжаюсь! Стоит мне приказать, и студентка сразу пойдет.
И вот Таня мне описала точно его, он был не очень похож на других мужиков. Даже часто ходил в белой рубашке. Я спросил, не слышала ли она акцента. Но Таня утверждала, что он ничего не говорил, только сопел. Но по описаниям точно он. Я говорю, а с чего ты взяла, что это вампир? Тут она стала белая как стена.
– Я, – говорит, – возле туалета мертвую собаку видела. Он ее убил почти на моих глазах. Я слышала шум. А потом смотрю, собака уже мертвая, и у нее на шее такой кусок кожи оторван. И выглядит , как будто она там уже давно лежит. Это было самое страшное. Да… и тут он на меня бросился. Я смотрю на собаку, а он выскочил, меня сзади обхватил и тянет в кусты. Я вырвалась, а он говорит: 'Пойдем, я тебе сто рублей дам'.
– Таня, ну ты же только что сказала, что вроде он ничего не говорил. Он точно сто рублей предлагал? И ты акцента не слышала?
– Да слышала я. Конечно он с акцентом говорил.
– Но ты же сама отлично понимаешь, что это не мог быть вампир. Это Ашот скотник. Он городскую женщину хочет. Сто рублей готов дать.
Но Таню всё равно трясет.
– Я, – говорит, – думаю, что он вампир. Собаку точно убил вампир. И он сразу появился.
Я говорю, не мог он убить собаку, у него у самого есть собака. А она говорит:
– Мог, раз убил. Увези меня, я в общежитие не буду возвращаться, мне Света сумку потом передаст. И ночевать я тут не могу, я боюсь.
Тут выходит тетя Лиза в халате. Говорит:
– Очень хорошо. Вези ее отсюда от греха подальше. Я тебе пять рублей дам на бензин. Утром в городе поесть себе купи и сразу назад.
Ну раз такое дело, почему не отвезти. На
А жила она на Горького в большом доме за цирком. Я ехал не останавливался, доехал за полтора часа, примерно. Начинался рассвет, темнота уже посерела, на улице никого. Она проснулась, говорит:
– Ты во двор не заезжай.
Я ей помог из люльки вылезти, она говорит:
– Ого! Прямо, голова кружится.
– Тебя укачало.
– Я никогда еще не ездила на мотоцикле. Слушай… тут такое дело… Я не могу тебя пригласить к себе.
– Я понимаю.
– Что ты понимаешь?
– Неудобно. Очень рано, мы всех разбудим.
– Я тебе напишу.
– Да. Конечно.
– Ты не обижаешься, правда?
– Нет, не обижаюсь. Почему я должен обижаться?
– Я к тебе приеду. Но потом, когда… ну ты понимаешь.
– А как ты узнаешь, что уже можно? В газетах об этом точно не напишут.
– Ну ты мне напишешь.
Я смотрю, она только из люльки вылезла, на землю стала и сразу что-то в ней изменилось. Я не знаю, как это объяснить, но видно, что она уже ждет не дождется, когда я уеду.
– Фигня. Я сейчас уеду.
– Это всё из-за папы. Папа будет очень сердиться. Я поэтому и пригласить тебя не могу.
– А почему он будет сердиться?
– Ну… Понимаешь.... он убеждён, что я до сих пор девственница.
– Мы бы прямо при нем не стали, я думаю, этого делать.
– Он невероятно проницательный. Всё-таки генерал военной прокуратуры..
– Тогда мне лучше сразу уехать. Не ровён час выйдет соседка с мусорным ведром. И тебе конец.
– И тебе тоже.
– Ужас. Ну… я поехал.
– Достаточно, что ты привез меня на мотоцикле ночью. Ему же не скажешь про вампира. Он просто взбесится. Подумает, что над ним издеваются.
– Хорошо.
– А ты можешь не заводить мотор, пока я не войду в подъезд?
– Обещаю.
– Я тебе напишу.
– Иди уже.
– Ну пока.
Я не стал смотреть, как она заходит в подъезд. Но подумал, что двух минут ей хватит. Через две минуты ровно я завёл мотор и уехал. Но ехать сразу обратно мне не хотелось. Тем более, что мне надо было отлить. Я остановился на Пушкинской. Напротив кинотеатра Россия. Нашел какие-то кусты. Потом сел на лавочку на бульваре. Было уже без пятнадцати четыре. Вдруг из-за скамейки вышел парень довольно, что сразу было видно, помятый и с похмелья. Он появился так неожиданно и перемещался так беззвучно, что я в первый момент подумал, живой ли он. Нервы после бессонной ночи и всей этой истории были у меня слегка накручены. Улица, совершенно пустая, располагала к разным мистическим чувствам.
– Не найдется ли у вас сигареты?
– Найдется, конечно.
Он сел на скамейку, взял сигарету, прикурил от спички, достав предварительно из кармана коробок. Я его не особенно рассматривал, ну парень и парень. Шевелюра, польские джинсы. Чего его носит по ночам, откуда он взялся? Почти нереальная в сером предутреннем свете улица по-прежнему располагает к мистическим чувствам. Он затягивается, пускает дым, смотрит на меня:
– Что? Любовная лодка разбилась о быт?
– Почему сразу любовная? Обычная лодка.