Вся правда о Футтауне, штат Нью-Йорк

Игнатьев Андрей

– Итак, чемпионат мира по футболу выиграла Шотландия. Страна, которая никогда в нем не участвовала!

– Правда? – спросил Спенсер.

– Да.

– А я знаю, как вам туда пробиться!

– И как же?

– Возьмите в сборную зад Хезер, поставьте на ворота – точно перестанете пропускать!

Сегодня был выходной. Удалось развеяться. Немного. Бекка поехала с девчонками в какой-то город на букву «Б» – «делать шоппинг», а нас с парнями Джон отвез в гольф-клуб. Мы взяли напрокат инвентарь и купили по десять мячиков полтора бакса за штуку. А чтоб расслабиться наверняка – еще по пять баночек пива.

И вышли в поле. Его далекие гектары озаряло солнце, день выдался теплый, но сквозь резиновую подошву туфель еще

просачивался холод земли. Хотелось разбежаться и прыгнуть, но гольф был кропотливой игрой, тренирующей выдержку и характер. Вонзаешь колышек в землю, скрупулезно устанавливаешь мяч, долго вертишь вокруг оси, добиваясь одному тебе известного положения, потом таинственно киваешь, встаешь. Перебираешь, как арбузы на базаре, несколько клюшек, принимаешь позу, взглядом намечаешь траекторию полета, делаешь замах, бьешь… Дальше ладонь козырьком и только зачарованно следишь, в какое озеро на этот раз приземлятся очередные полтора бакса. Озера было целых два: одно большое, второе поменьше, с совершенно прозрачной водой. В ней плавали красивые карпы. Эх, видел бы их мой дедушка…

Эти ребята даже пиво пьют странно: удар – глоток, удар – глоток. Ничего интересного. Никакой беседы. Хотя у Робби язык развязался, и время от времени он доставал меня дурацкими расспросами:

– Андрей, тебе нравится Хезер?

Я отвечаю:

– Нет.

– Почему? Она же такая милашка!

– Конечно.

– Почему же она тебе не нравится? Мне кажется, ты в ее вкусе.

Завел волынку.

После гольфа и пива захотелось есть. Мы пошли в Макдоналдс. Его вывеска закреплялась на длинном столбе, видном из любого далека. Даже в крохотном Футтауне был Макдоналдс. У нас, в шестисоттысячном Ижевске, – нет. Мне, в общем-то, все равно, это заведение вызывало интерес лишь потому, что я слышал – здесь можно в одночасье стать миллионером, если официантка прольет на тебя горячий кофе или в гамбургере попадется таракан. Но ничего такого не произошло. Когда поели, было часа четыре. Кларки забирали нас много позднее. Робби и Спенсер предложили пошататься по магазинам, и мы побрели вглубь Футтауна. Городишко был мизерный, с населением не более двух тысяч – и футбольный стадион не наполнить. Я спрашивал у Джона – где работают жители? Он ответил – в основном на каменоломне. Улочки чистые, выметенные, пустые. Все дома – частные. Диковинные, яркие, как с картинки, часто с реющими звездно-полосатыми флагами. Во дворах постриженные газоны, замысловато оформленные кусты, причудливые статуэтки. Обратил внимание, что многие в своих жилищах ведут какое-нибудь дельце – магазинчик там у них или небольшой бар, кто-то просто сдает комнаты. Неужели на все это находятся клиенты? Видимо, да. Был и кинотеатр и боулинг-центр. Чего сравнивать, когда у нас в Ижевске единственный боулинг на всю республику?

Наконец, добрались до магазина. Супермаркет. Полки ломятся от товара. И непродовольственные и продукты. Мерцают пестрые ценники и ярлыки. Я купил жвачку за $0. 99 и сок, точнее сок в кавычках – жидкость голубого цвета за $1. 62, на этикетке так и было написано – Not fruit juice. На самом деле мне нужней были тетрадь и щетка для обуви, но они стоили $4. 5 и $3. 99, я посчитал – они того не стоят. Ребята приобрели какую-то ерунду – очередные поильники, бейсболки с пропеллерами, совершенно ненужные вещи. Тетрадь попробую взять в Staff Room, там лежит несколько, нужно спросить у Бекки. Все мои затраты за день составили где-то тысячу наших рублей. Если учесть, что примерно столько я зарабатываю здесь за день, то, наверное, это нормально. Правда, теперь у меня совсем не осталось налички.

Кроме нас по супермаркету слонялись только дряхлые старушки. С верхом набивали телеги, потом выкатывали их на парковку и перекладывали в багажники матерых – выше человеческого роста – джипов. У нас на таких ездят только чиновники и бандиты. Бабушек из-за руля даже не было видно! И ведь хватает пенсий на такой транспорт. Или… какая пошлость…

После супермаркета отправились

на ярмарку, где и должны были встретиться с Кларками. Прошли еще один супермаркет, аптеку. На улице по-прежнему не было никого. Тихо курчавились зеленые деревья, осеняя тротуар шелестящей тенью; проезжали редкие автомобили. Вдруг один из них – очередной внедорожник, черный и блестящий, как начищенный сапог, – тормознул на перекрестке и преградил нам путь. Стекла медленно опустились.

Из салона выглядывали незнакомки.

– Привет, ребята, – заискивающим тоном произнесла сидящая впереди блондинка. Вероятно, самая бойкая.

– Привет, – ответил Спенсер.

– Гуляете?

– Ну, – Спенсер посмотрел по сторонам, – да!

Девушка сняла солнечные очки и выставила руку в окно:

– Такое дело… – протянула она тонким невинным голоском, – мои родители уехали к родственникам, сегодня ночуем с подругами одни, – она жалобно скуксилась, завела руку за голову, оголив гладкую белую подмышку, – боюсь, нам будет очень скучно, – и обиженно надула губки. – Не хотите к нам присоединиться?

– Э-э-э, – Спенсер задумчиво почесал затылок, – нет, боюсь, мы не сможем вам помочь.

– Почему? – удивилась девушка.

– Мы скоро уезжаем из Футтауна.

От разочарования все наигранное медленно сползло с миловидного лица девушки. Теперь там читался лишь один вопрос: что это за придурки? Она спросила:

– А кто вы, собственно, такие?

– Мы туристы, – буднично ответил Спенсер, – путешествуем по Соединенным Штатам.

– И как же вас занесло в Футтаун? – удивилась девушка.

– Нам сказали, что это неплохое место для туризма!

– Вас обманули! – крикнула девушка, дала по газам, и машина, рявкнув глушителем, умчалась.

– Чего они хотели? – спросил я у Спенсера, глядя в сторону мельчающего джипа.

– Хотели… с нами переспать.

– Серьезно?

– Абсолютно! – сказал Спенсер, поддев пальцем козырек бейсболки.

Но я так и не понял, шутил он, выдавая желаемое за действительное, или говорил всерьез.

Ярмарка не была каким-то значительным, масштабным событием в жизни Футтауна. Лотков – по пальцам пересчитать. Торговали цветами в горшочках, раскрашенными камнями, вязаной одеждой и всяческими безделушками ручной работы. Очередная возможность для жителей городка сделать бизнес. Покупатели топтались у прилавков, восхищенно ахали, держа в руках очередную поделку, но ажиотажа не было. Точкой семейства Кларков заведовали Марта и Иден. Они продавали перья страусов, веера из перьев страусов, метелочки для смахивания пыли, плюмажи, украшенные плюмажами шляпки. Наиболее тонкая работа – изделия из пустых яиц: кареты, с прорезанными в скорлупе оконцами и дверями. Яйца отправляли в соседний штат, где над ними трудился специальный мастер. Все это продавалось по баснословным ценам. Яйца сами по себе тоже стоили дорого, должно быть по этой причине мы сами их ни разу не ели.

Для привлечения покупателей возле прилавка Кларков был сооружен вольер, где стояли два страуса. Клетка пользовалась успехом среди детей, которых набралось у решетки человек пятнадцать. Страусы озадаченно моргали длинными ресницами. Вдруг один из них по-змеиному изогнул шею, потом резко распрямлял, будто проглотил шест, потом по шее пробежал пузырь, будто удав проглотил поросенка, и раздался оглушительный утробный звук, будто тысяча львов разом проснулась в пещере. Мелюзгу как ветром сдуло. Они с визгом и криками разбежались. Но тут же, еще более завороженные, взбудораженные, снова стянулись к клетке:

– Ты видел? Как он это сделал? Не знаю! Эй, давай еще раз!

На ярмарке не было никаких кассовых аппаратов и чеков. В 18. 00 все стали сворачиваться, приехал Ллойд, и мы тоже засобирались. Страусов везли в высоком крытом прицепе. Засек, что дорога до лагеря действительно занимает пятнадцать минут.

После ужина я сходил на рыбалку. Прямо у берега поймал неплохого басса, потом пошел в Staff Room, отправил письмо Лине. Она скоро выезжает. На душе моей неспокойно.

***