Вторая армия
Шрифт:
«Это ж ценность такая великая! — тряс тот жадными щеками. — Ничего ценнее на всем Тиндэе нет!».
— Получит тот, кто достойную цену за ружье даст. Об этом с моим казначеем будете вести беседу. А пока — закончим встречу.
Наполеон оглядел зал.
— А где мой добрый друг О?
Глава 17
Гванук прокашлялся, чтобы его голос стал… погуще.
— Бонжур! — звонко поздоровался он с классом и перешел на чосонский. — В тайном языке все слова делятся на разные группы. Есть слова существительные, которые
Класс… Здоровые мужики, покрытые шрамами; Головорезы, Стеновики, Псы, люди Монгола и Белого Куя. Сейчас все они сняли свои доспехи и расселись в просторном зале северного дворца — и с нахмуренными лбами слушают усталого адъютанта О.
Это всё сиятельный. Главнокомандующий решил, что раз наступило затишье, то надо бы его использовать с выгодой. И поручил организовать в Дадзайфу школу. Он, наконец, оценил выгоду тайного языка в секретном общении внутри армии (особенно, в окружении неспокойного и не всегда надежного Ниппона).
«Нужны знающие люди, — говорил Ли Чжонму. — В каждой роте каждого полка, в каждой службе. Тогда это будет работать».
До этого Гванук учил лишь толстяка Ивату и некоего Мэя Полукровку из полка Монгола. А теперь генерал Ли поручил ему обучать даже не десятки, а сотни людей! Чтобы в каждой роте были знающие люди. По приказу сиятельного адъютанту выделили целое здание в замке. Ли Чжонму научил его, как можно учить не одного, а сразу много людей. Их разделяют на группы по уровню подготовки — классы. И эти классы должны приходить на занятия строго по расписанию. Учитель дает всем одну и ту же информацию, общее для всех задание. А потом занимается уже с другим классом.
Гванук помнил, как его тогда поразила необычность и простота решения. «Школа» в чем-то неуловимо напоминала мастерскую Тадаши, где все работали, как механизм, а изготовление ружей шло непрерывным потоком. Так и здесь. Собрали две разные группы: двести воинов изучали только один тайный язык. А еще сорок, кроме языка волшебной страны учили бук-вы и счет. Последнему их обучал Даичи. Казначей был вторым учителем Школы. Занятия шли каждый день — по несколько уроков. Одно и то же приходилось говорить по десять раз — это однообразие оказалось самым тяжелым для Гванука.
— Давайте на примере разберем, — устало продолжил он. — Назовите мне какое-нибудь существительное тайного языка.
— Ле Сольдат! — выкрикнул кто-то радостно.
«Ну, конечно, — усмехнулся адъютант. — Самое любимое существительное. Воины!».
Вообще, он знал, что на самом деле на волшебном языке «Воин» звучит «Ле Геррье». Но Ли Чжонму больше любил именно «Ле Сольдат». Он пояснял, что геррье — это самураи на службе у местных дайме, а сольдаты — это профессиональные обученные воины на постоянной службе. Как раз, какие есть в Южной Армии. Или Армии Старого Владыки, как ее еще частенько называли. Причем, порой неясно даже было, какой владыка подразумевается. Чосонцы думали о короле Тхэджоне, ниппонцы —
— Отлично! Ле Сольдат — это один воин, — продолжал механически говорить Гванук, думая о своем. — А, если воинов много — следует добавить в конце «с». Или если вы хотите использовать слово в разных формах: воина, воину, воином, то в тайном языке перед словом требуется ставить разные предлоги. Запоминайте…
Ученики ждали, что же стоит запомнить, но Гванук открыл рот и поперхнулся. Позади комнаты, в дверном проеме стоял генерал Ли. Адъютант О даже не знал, что тот приехал в Дадзайфу. Старик тихонько кивал головой и улыбался…
— Ты хорошо знаешь тайный язык, О! — похвалил Ли Чжонму своего бывшего слугу, пока тот (уже после урока) носился по комнате, заваривая свежий чай. — А как успехи у твоих учеников?
— Слишком по-разному, сиятельный, — вздохнул Гванук, снимая кипящий котелок с жаровни. — Когда учишь много людей сразу, трудно добиться одинакового качества.
— Знаю, — согласился генерал Ли. — При такой системе это неизбежно. Но зато какой охват!
Гванук послушно кивнул, разливая чай по двум чашкам; главнокомандующий настоял, чтобы они пили его вместе.
— А сам как? — с неожиданной… заботой в голосе спросил Ли Чжонму. — Не устаешь?
— А что мне делать, сиятельный! — с напускной улыбкой ответил О. — Ты меня от забот о твоей особе отстранил. Мне и заняться нечем в Дадзайфу.
«Ну, не говорить же ему, что я в эту Школу вцепился, как в спасение! Пять-шесть однообразных уроков ежедневно. Долбежка, зубрежка, работа с отстающими. А потом — бегом к Арите, чтобы мечевому бою учил… или еще лучше к Головорезам, которые своего крошку-генерала так тренируют, что пух и перья летят!.. Чтобы потом прийти в свою комнату полумертвым, рухнуть на койку без сил… Чтобы в опухшую голову даже мысль преступная не пролезла! Ни единая…».
За последние месяцы жизнь в замке Дадзайфу совершенно наладилась. Вошла в нормы приличия. В том числе, и для благородных замужних женщин, которым не пристало ходить там, где толпится много грубых мужчин. Так что случайных встреч с Айдзомэ теперь не случалось. Осталось вытравить мысли о ней.
— Это хорошо, что не устаешь, — обрадовался генерал Ли, повернулся к дверям и крикнул страже. — Позовите-ка Мэя.
Вскоре в комнату и вправду вошел Полукровка. Гванук до сих почти ничего не знал об этом странном парне. Вроде бы, он был чем-то вроде снабженца в полку Сука. Только вот у себя на занятиях адъютант регулярно видел Мэя Ёнми, а вот в расположении людей Монгола тот сроду не появлялся.
Мэй мягко сел на циновку, Гванук молча поставил перед ним пиалку и налил уже подостывший чай.
— О, я должен тебе рассказать тайну, о которой знают лишь несколько человек во всей Южной Армии, — почти торжественно начал генерал. — И я ожидаю, что ты с этой тайной поступишь, как должно. Мэй — не тот, за кого себя выдает. Он занимается разведкой, изучает тайные планы наших врагов.
Слово «разведка» старик произнес на тайном языке, адъютант даже не сразу вспомнил его значение. Вот до какой степени генерал заботится о секретности.