Вторая армия
Шрифт:
— Ладно, возьму с собой пару рот из полка Ариты.
— Нет!
Ли Чжонму удивленно воззрился на командующего.
— Господин, твои полки — самая боеспособная часть нашей армии. Не лишай меня их. Я дам тебе в дорогу тысячу конных самураев. Они проводят тебя до Дадзайфу, а потом будут охранять оружие по пути назад.
Генерал Ли согласно кивнул.
«Нет! — вопил Гванук. — Не соглашайся! Это ловушка, сиятельный! Ну, взгляни наверх, заметь меня!».
Увы. Его вопли душила тряпка во рту. Старик ничего не слышал и спокойно покинул зал.
— Как
Принцесса присела так, чтобы поймать взгляд Гванука.
— Не переживай, мой милый. Ты проживешь еще достаточно долго. Я очень хочу, чтобы ты увидел это.
Пленника развязали и отвели в прежнюю каморку. На этот раз ему дали поесть и ведро для отхожих дел. И снова он потерял ход времени, находясь в кромешной темноте. Отличное место для того, чтобы ковыряться в своих душевных раз. Гванук успел тысячу раз проклясть себя за то, что поверил словам лживой принцессы. Его мир треснул и раскололся, в нем не осталось ничего, за что стоило бы цепляться.
«Но есть и другие, — твердил он себе в самые тягостные мгновения. — Им тоже скоро придется очень плохо… В том числе, и по моей вине…».
Это было самой ужасной мыслью. Когда в голове юноше стихли страдания по растоптанной любви, нахлынули новые. Ведь это, прежде всего, он сам раскрывал шпионке все важные тайны. Никто, не знал сиятельного генерала Ли так, как он. И только он мог поведать своей любимой самое сокровенное.
Он погубил всё и не знал, как исправить хоть что-то.
…– Выходи! — дверь открылась, правда, на этот раз свет не ослепил пленника. Значит, снаружи ночь.
Гванук встал. Вернее, попытался, но отекшие ноги его не послушались.
— Быстро! — стражники не стали церемониться, схватили адъютанта за шиворот и выволокли из провонявшей темницы.
Так его и тащили по коридорам до самой цели. На этот раз — не в комнату с решеткой и не в большой зал приемов. Гванук узнал личные покои главнокомандующего. Квадратный самурай сидел на почетном возвышении в полном доспехе, разве что без шлема. Пленника бросили на пол прямо у входа. Гванук подобрал ноги и уселся по-монгольски, непочтительно откинувшись спиной на стенку. Ему было плевать на этикет.
— Дерьмово выглядишь… — хмуро бросил Мацуура и продолжил молчать.
Гванук тоже ничего не говорил и даже закрыл глаза.
— Мне сказали, что ты уже знаком со сложившейся ситуацией… — как-то неуверенно заговорил наконец предатель и снова задумался. — А, ладно! У нас случились неприятности…
— Очень рад этому, — мрачно бросил пленник.
— Смолкни, несчастный, — даже не разозлился Мацуура. — Воины из конного и пехотного полка нам покорились.
— Предали предателей — как смешно! — натужно расхохотался Гванук. Мацуура махнул рукой — и один из стражей тяжелой ногой пнул адъютанта О прямо в лицо. Смех захлебнулся.
— Я велел тебе смолкнуть, — тяжело произнес сюго. — И слушать. В общем… некоторые из них смогли сбежать. Хоть, погоня и послана… Думаю, они доберутся до генерала Ли. И всё ему расскажут. Нам придется идти войной на него. Ради ружей и пушек. Много погибнет храбрых воинов по обе стороны, О. И ты погибнешь одним из первых.
Снова пауза. Гванук не понимал, к чему клонит князь. Новости услышать он был рад, теперь Армию Старого Владыки врасплох не возьмут — это уже радость…
— Не улыбайся! — с усмешкой бросил Мацуура (видимо, Гванук обнажил свои эмоции). — Ли Чжонму и его людям победы не видать. Слишком большая сила против него поднялась, даже пушки не помогут. Но я не хочу лишних смертей. Мне нужно только чудо-оружие старого генерала… Скажи, ты хочешь жить?
Гванук совершенно не дорожил своей конченной жизнью. И едва не выплюнул эти слова командующему в лицо. Но адъютант Армии помнил главное: есть и другие.
«Он хочет меня как-то использовать, — моментально догадался юноша. — Надо ему подыграть. Только не переусердствовать».
— Хочу… Но генерала Ли предавать не стану.
— А предавать не надо, О! — оживился Мацуура. — Я хочу просто обменять его жизнь и жизни его людей на оружие. Мне их жизни без надобности. Но я точно перебью всех за пушки и ружья. Понимаешь? Веришь?
Гванук дважды кивнул.
— Я хочу, чтобы ты поехал в Дадзайфу и передал старику мое предложение. Пусть отдаст мне всё пороховое оружие. И убирается со своими людьми в ваш проклятый Чосон. Только ты очень постарайся его убедить, О! Он знает тебя и любит. Доверяет тебе. Не надо врать. Расскажи ему всю правду. Что здесь собралось уже тридцать тысяч воинов, а мы соберем и еще. Скажи, что все объединились против него, и у его крошечной армии нет шанса. Но я помню его доброту и готов помочь ему спастись. Пусть пришлет мне всё оружие — вот сюда, в этот замок. И тогда я его отпущу.
«Вот где обман! — озарило Гванука. — Привезти СЮДА. Они хотят, чтобы я внушил генералу мысль, что всё войско предателей остаётся на месте. Чтобы мой господин, получивший сведения об измене, расслабился. А, между тем, войско сюго придет быстро. Ну, не в самом же деле, Мацуура надеется, что генерал Ли просто отдаст всё оружие…».
— Я пойду, — кивнул Гванук. — Я хочу оказаться подле моего господина и вернуться в Чосон. Уйти с вашей проклятой земли!
…Гванука собрали и отправили в Дадзайфу уже этой ночью. В сопровождение выделили сотню самураев, которые бдительно следили за своим подопечным. Ехали спешно, видно, что воинам дали приказ торопиться. И только к утру пленник рассмотрел, кто командовал отрядом — Мочитомо Кикучи.