Вторая фаза
Шрифт:
Он вышел из-за дальнего невысокого здания с выбитыми панорамными окнами. Огромный бурый медведь. Гребаное предчувствие меня не обмануло. Я выругался под нос, кровь по жилам забегала с утроенной скоростью. Сразу же вспомнилась недавняя битва с медведем еще в начале локации. Зверь был неимоверно силен, и мне пришлось сильно постараться, чтобы справиться с ним. Но тогда я был полностью здоров и при полном обмундировании. Сейчас же я даже подняться на ноги не мог.
Я обнажил катану и положил рядом с собой, уселся поудобнее. Тут же рядом расположился заряженный самодельным дротиком гарпуномет. Использовать его против столь огромной туши бессмысленно, но мало ли как могут
Раньше мне казалось, что «Сверхскорость» в связке с «Временным расширением» способны решить любую проблему. Сейчас же я понимал, что фатально ошибался. В моем нынешнем состоянии эти две способности совершенно бесполезны. Но у меня оставалась еще «Телепатия».
Медведь сделал несколько неуклюжих шагов в мою сторону и замер, поднял морду и понюхал воздух. Негромко простонал. Я внимательнее пригляделся к нему и заметил на левом боку длинный лоснящийся порез. Кровь запеклась на шерсти. Значит, зверь был ранен. Похоже, совсем недавно он столкнулся с довольно серьезным противником. Возможно, даже с пожирателем. Кронос, насколько мне помнилось, говорил, что биороботы не обращают внимания на животных, но медведь мог вполне сам напасть на кибертварь, посчитав ее потенциальным врагом.
Зверь двинулся в мою сторону. До меня ему оставалось метров двести. Я нащупал пальцами плоский корпус модуля маскировки и активировал его. Иллюзорный кокон обволок меня, сделав почти неразличимым на фоне выщербленного дорожного покрытия.
Медведь уверенно зашагал в мою сторону, немного прихрамывая на левую сторону. Определенно видеть меня он не мог, значит, ориентировался по запаху.
Опять остановился, поднял морду и снова принюхался. Застонал еще сильнее и отчаяннее. Я схватился за рукоять катаны и сжал рукоять до скрипа. Нет, сопротивление бессмысленно, даже если я насажу эту здоровенную тушу на клинок, в разъяренном звере еще останется достаточно сил, чтобы добраться до меня и растерзать в клочья. Тогда остается только надежда на «Телепатию».
Медведь снова двинулся в мою сторону. Он был уже близко. Оставалось подождать, чтобы он сократил расстояние между нами еще метров на сто пятьдесят, чтобы я смог дотянуться до его примитивного сознания своими ментальными щупальцами.
Зверь не видел меня, его взгляд метался из стороны в сторону, но каким-то неизвестным чувством ощущал мое присутствие. Снова застонал и ускорился. Шел почти прямо на меня. Во рту пересохло, а лоб взмок от пота. Еще немного, и он окажется совсем рядом. Получится ли у меня взять под контроль его сознание? Полагаю, что да, но нужно также помнить, что он не совсем обычен. Гипермодификации и одурманенность ПАГом могут самым непонятным образом повлиять на его пси-способности к защите и отклонению.
Я быстро нащупал пальцами осколок кристалла Эффо и активировал «Телепатию». Мир задрожал и как будто отдалился на второй план, в нейроинтерфейсе появилось уведомление:
Внимание! Установлен устойчивый пси-контакт
Сознание медведя отличалось от того, что я видел ранее при пси-касании разума Гигеона и Виллиса. Оно было… простым, если не примитивным. Никакой пси-защиты я не встретил, и почти сразу оказался у рычагов управления поведением объекта. Все вокруг говорило о дикости, о первичности природных инстинктов, хотя и некоторые отдаленные зачатки псевдоразума тоже присутствовали. Но они были настолько примитивными, что брать их в расчет не имело смысла.
«Прикоснувшись»
Я попытался проникнуть в память животного, и тут же наткнулся на тускнеющие вспышки воспоминаний. Пожиратель-охотник полз меж деревьев. Медведь почувствовал чужака и напал. Завязался бой, победителем из которого вышел зверь, но гигантская сороконожка успела ранить его. Резкая боль оставила глубокий отпечаток в сознании животного. И он хорошо запомнил того, кто причинил ему эту боль. Хорошо и надолго. И неутолимая жажда мести теперь рвала нутро зверя.
Еще я обнаружил, что медведь чуял меня, но не видел, как я и предполагал. И как только он меня учуял, ему сразу же захотелось утолить свою ярость. Все, что двигалось, источало запахи, да и вообще было живым, ему хотелось уничтожить. Тут, наверное, не последнюю роль играла одурманенность ПАГом, а не только природный инстинкт хищника. В любом случае его нужно было остановить.
Я сконцентрировался и направил в сознание медведя пси-команду, чтобы он успокоился. И зверь остановился, словно ударился в невидимую преграду. Однако в глубине его примитивных мозгов я ощутил некоторое недовольство. Звериные инстинкты были слишком сильны, чтобы просто так их отключить. Следующей моей командой было полное смирение. Медведь сел на зад и жалобно застонал. В его голосе уже совсем не чувствовалось враждебности. Я снова собрал всю свою пси-энергию в пучок и направил животному команду на полное подчинение своему новому хозяину, которым, конечно же, выступал я.
«Отключился» от его сознания и стал наблюдать. Зверь помотал головой, осмотрелся. Я деактивировал маскировочный режим, но катану из рук пока не выпускал. Медведь увидел меня и чуть вздрогнул. Видимо, не ожидал, что я так внезапно материализуюсь в нескольких метрах от него. Фыркнул, встал на все четыре лапы и медленно побрел ко мне.
Сердце гулко забилось в груди. Все же я не зверолов, как Лайсон, и приближение дикого свирепого хищника — то еще испытание. Но медведь не выказывал признаков враждебности. Он походил на домашнего пса, случайно встретившего на пути любимого хозяина. Когда расстояние между нами сократилось метров до десяти, я негромко произнес, мысленно передавая ему пси-команду:
— Стой, друг.
Медведь сделал еще несколько шагов и замер, черные глаза, в которых белки были почти неразличимы, с удивлением посмотрели на меня.
— Лучше ближе не подходи… пока.
Не знаю, зачем я начал вдруг разговаривать со зверем, но так контактировать с хищником было легче.
Медведь затоптался на месте и снова жалобно застонал. И я вдруг понял, что он просил еды. Сунул руку в ранец и извлек полупустой тюбик с мясным паштетом. Отпустил, наконец, рукоять катаны, снял с пояса нож и разрезал емкость вдоль корпуса.
— Держи, друг. И не благодари. — Бросил разрезанный тюбик с вываливающейся из него бурой массой медведю.
Зверь недоуменно глянул на подачку, принюхался, осторожно подошел, понюхал еду и принялся ее слизывать. Одолел остатки паштета за несколько секунд, смачно облизнул нос и снова посмотрел на меня.
— На этом все, друг, извини, — развел руками я, а губы при этом сами растянулись в улыбке. Вся эта ситуация почему-то показалась мне до невозможности комичной. Тяжелораненый смертник приручил огромного медведя — что может быть забавнее?..