Вторая и последующие жизни (сборник)
Шрифт:
— А кто знает, что для вас самое интересное? — Ответила она вопросом на вопрос. — Я ведь не знаю кто вы — заядлый рыболов, или напротив — закоренелый вегетарианец…
— О! У вас есть и такое разделение.
— У нас есть все, — скромно сказала девушка. Она с любовью провела ладонью по стеллажу. Пыли на пальцах я не увидел. Сразу видно, что любит человек свою работу.
Реализовать что ли детскую мечту?
— Если я захочу стать агентом 007? Джеймсом Бондом?
— Какие все мужчины предсказуемые!
Вон ты как! Мне захотелось смутить её. Она потянулась за коробочкой, но я остановил
— Эммануэль?
Только девушка не смутилась, а с любопытством спросила.
— Вы хотите побыть Эммануэлю?
Пришла пора смешаться мне.
— Нет… Что вы…
Теперь и она смутилась, покраснела. Поняла, что ошиблась.
— И все-таки…
Видимо, и тут я оказался не первым, кто додумывался до этого.
— Нет. Нельзя. Авторское право…
— А если Штирлицем?
— Аналогично. К нашему сожалению работать с залицензированными героями слишком дорого… Так что мы пока обходимся классикой и умеренно алчными молодыми авторами.
Я развеселился. «Умеренно алчные» это они хорошо придумали. Даже здорово!
— А если вдруг я сам захочу написать сценарий своей следующей жизни? Это можно?
Девица мило пожала плечами.
— Не возбраняется. Но профессиональный сценарист напишет, все-таки, гораздо лучше… Вам приходилось читать плохие книги?
— Я даже читал одну такую, от которой меня стошнило! — похвастался я, вспоминая любовный романчик, подцепленный от безысходности в какой-то гостинице, когда еще мотался по командировкам. Названия я, разумеется, не помнил. Любовь… Кровь… Отчаяние…? Что-то вроде этого. Ну, а что читать прикажете, если отравился и диарея мучает?
Я передернулся, вспомнив эту поездку, а она обрадовалась.
— Ну вот видите… А человек, наверное старался. Душу вкладывал… А если так получится с написанной вами своей жизнью? Если в самой середине начнет тошнить…
Я не ответил. Что тут ответишь?
Она, безусловно, права. Нужен ведь не только талант. Нужно еще и колоссальное терпение, чтоб прописать мир и людей рядом с собой. А с другой стороны кто-нибудь напишет черти чего, так ведь в таком сне и по морде получить можно и руку сломать и вообще…
Хотя, с третьей стороны… Это ведь какая терапия! Если у тебя соседи сволочные, то вставил их в сон и там-то уж разобраться с ними как следует… Свинцовую трубу там же во сне и оставить. А политики! Тем более, если продавец не соврал, то даже синяков не останется. Не-е-ет… В этом есть что-то притягательное! Есть!
— Ну, и кто у нас нынче в ассортименте?
— В первую очередь — классические герои… Пьер Безухов, Гильгамеш, Раскольников…
Я поморщился. Вот еще со старушками возиться, потом топор отмывать. Честно говоря, не самое веселое развлечение.
— Моисей?
— Да ради бога!
— Соловей Разбойник?
— Пожалуйста.
— Илья Муромец?
— Легко…
Легко им видишь ли… Неужели я ничего «такого» придумать не могу? А вот я вас ужо…
— А и тем и другим сразу?
Я думал, что уем девушку, но та не моргнув глазом, ответила.
— Можете. Если выберете сон абсурд.
— Это как? — несколько удивился я.
— Ну…
Она пошевелила пальцами, словно подбирала для ответа простые слова.
— Это такой сон, в котором может произойти все.
Еще
— Вообще все. Нет запретов, которые выставляет человеческая логика. Например, в нашем мире все падает вниз, а там…
Я кивнул, поняв, что она имеет в виду. А вот это действительно интересно. Водопад я могу себе представить, а вот водовспрыг — нет. Пока нет. И правда, посмотреть, что ли?
— Можно попробовать?
— Разумеется, — улыбнулся она. — Для того вы сюда и пришли. Вы хотите сон с Соловьем и Ильей?
Я задумался.
— Сколько это по времени?
— Объективно — несколько минут. А субъективно… Как захотите сами. В разумных пределах, разумеется. Я бы посоветовала… ну… полчаса…
Она протянул мне карточку с коротким перечнем пробников. Нда-а-а-а… Не особенно тут клиентов балуют. Что ж. Положимся на Судьбу. Я наугад ткнул пальцем в список. Главное, чтоб никакой политики.
— Ну что ж… Неплохой выбор…
Мне показалось, что она вздохнула с облегчением. Я уселся в кресло. Перед тем как включить машину девушка поднял палец, привлекая мое внимание.
— Хотелось бы напомнить правило. Вы должны вести себя там так, как повели бы в жизни… То есть поведение должно быть адекватным. Откиньтесь на подголовник…
…Я очнулся в каком-то странном месте, одетый в странную одежду. Из окна виделся пляж, несколько чахлого вида странных деревьев, а рядом со странным треугольным окном, как раз напротив меня сидел странный человек в такой же белой хламиде как у меня и с интересом меня разглядывал. Похоже, что и сам я выглядел необычно. Откуда-то я знал, что его зовут Тул Равий, а меня — Клавдий. Я посмотрел на руки. Это были мои руки. Даже шрам на большом пальце остался. Мелькнуло мгновенное удивление, но я тут же сообразил, что если это мой сон…
Господи я же сплю в пробнике! Осознание этого произошло мгновенно и тут же куда-то пропало, оставшись, впрочем, где-то на заднем фоне. Я действительно жил. Здесь и сейчас. Проверяя ощущения, постучал кулаком по подлокотнику. Умеренно больно. Нормально. И со слухом тоже все в порядке — с улицы в комнату залетел слитный топот, словно кто-то там маршировал. Любопытно…
— Что там? — спросил я машинально.
Мой сосед отставил чашу и тоже прислушался.
— Ничего там, — передразнил он меня. Видно, что нас связывают не менее странные отношения, чем все тут имеющееся. По крайней мере, ясно — этот тип меня не любит. А чего это я тогда с ним выпиваю? Я отхлебнул. Вино. Неплохое винцо, между прочим, мы во снах трескаем… Такое и с подлецами можно употреблять. Но это не главное. Почему это «ничего», когда я точно слышу, что кто-то там топает? Щурясь, я выглянул на залитую солнцем улицу. Тип не врал. За окном действительно ничего не было. То есть ни то чтоб совсем ничего, но то, что я видел, выглядывая из окна вот уже на протяжении пяти или восьми лет, — несколько олив, небо и море. Также виднелась крыша соседнего дома с нетающим второй год снеговиком на ней… Мимо дома, заняв всю ширину улицы, шел отряд городовых с обрезами. Впереди несли кадку с пальмой. Зеленая метелка раскачивалась, словно к танцу приглашала.