Вторая любовь
Шрифт:
Венеция долго смотрела ему вслед. «Совершенно очевидно, что у него есть все, что нужно, именно там, где нужно, — размышляла она. — И этот парень тратит время, обслуживая здесь клиентов».
Венеция без долгих раздумий могла бы назвать полдюжины издателей модных журналов для мужчин и дизайнеров, которые с радостью воспользовались бы случаем и подписали с пареньком контракт.
«И это неплохой способ разбить лед, — пришло ей в голову. — Нет,
Негритянка взяла бокал, отпила глоток и поставила его на стол.
— Гмм, — она облизала соленую нижнюю губу, — ничто не сравнится с хорошей «Маргаритой». — Потом, придав своему лицу подходящую случаю торжественность, она продолжала: — Ну-с, пока «сладкие булочки» не совсем свели меня с ума, у меня есть и еще хорошие новости.
Дороти-Энн вопросительно взглянула на подругу.
— И что же это может быть?
Венеция явно удивилась ее вопросу.
— Разумеется, реакция на твою пресс-конференцию. А что же еще?
Дороти-Энн насмешливо махнула рукой.
— В высшей степени неприятное, но необходимое зло.
— Вероятно. Но, детка, позволь мне сказать тебе. Реакция оказалась просто потрясающей. Да. — Венеция стукнула по столу костяшками пальцев. — По-тря-са-ю-щей! — Она подчеркнула каждый слог ударом.
— И каким же образом, позволь спросить, ты пришла к этому заключению?
— Обычным путем. Мы провели опрос общественного мнения.
— Опросы! Мне следовало догадаться.
— Эй, не сбрасывай их со счетов. Восприятие публики это то, с чем следует считаться. Дорогая, никто не винит тебя за вспышку инфекции.
— Ну да, как мило! — ответ Дороти-Энн прозвучал резко. — Это же совсем другое дело! — Она задумчиво покачала головой. — Господи! — в ее голосе слышалось столько недоверия, что он даже снизился на целую октаву. — Можно подумать, меня волнуют обвинения! Венеция! Я добровольно взяла на себя ответственность.
— Я знаю, детка, но…
— И помимо этого нерешенной остается еще проблема нашей репутации. Ей нанесен непоправимый ущерб…
— Очень даже поправимый. — Венеция уверенно кивнула. — Попрошу это учесть.
— Неужели? — Тень подозрения, заметно приглушившая блеск аквамариновых глаз, омрачила взгляд Дороти-Энн. — Каким же образом?
— Согласно полученной мной информации, ты можешь перестать волноваться о нашей репутации. Не пойми меня превратно. Я не утверждаю, что наша репутация… скажем так… совсем не пострадала. Определим это следующим образом. Ее немного подмочило. Именно так и было. Но, девочка моя, это же временно. Немного помыть там, чуть-чуть отполировать здесь, и мы уже снова такие, как были. Мы на вершине!
— Ты ни о чем не забыла?
Гладкий лоб Венеции прорезали морщинки.
— Например?
— К примеру туроператоры и туристические агентства. У них длинная память.
— Ну и что?
— А то, что в будущем они дважды подумают, прежде чем отправить
Негритянка затрясла головой, ее темные глаза блеснули.
— Необязательно, — заявила она, уголки ее губ изогнулись в улыбке чеширского кота.
— Неужели? Почему ты в этом так уверена? — Дороти-Энн отпила еще немного чая со льдом. Как раз такой, как она любит. Освежающе холодный, не слишком сладкий и с хорошей порцией мяты.
— Потому что, — самодовольно ответила ее подруга, — я не упустила из вида то, что побуждает их к действию.
— Ага, — пробормотала Дороти-Энн, ставя стакан обратно. — Комиссионные.
— Точно! И знаешь что, детка? Поверь мне. Когда речь идет о погоне за долларами, туроператоров и агентства путешествий опережают только продавцы подержанных машин!
— Иными словами, ты предлагаешь повысить им комиссионные.
Улыбка Венеции стала шире.
— Совершенно верно, дорогая. Это самое верное средство, чтобы у всех случился провал в памяти, и таким образом мы заставим их заниматься делами по-нашему!
Женщина замолчала, пытаясь понять, как отреагирует Дороти-Энн.
— Ну? Что ты об этом думаешь?
Подруга не сводила с нее глаз.
— Что думаю я? Венеция, дорогая, я думаю, что ты либо проницательна и хитра, либо ты просто ясновидящая ведьма… Я так до конца и не уверена, кто ты на самом деле.
— Боже мой! — Негритянка восхищенно покачала головой. Тебе пришла в голову та же мысль! Впрочем, чему я удивляюсь?
Дороти-Энн кисло улыбнулась.
— Мне бы хотелось, чтобы это явилось стратегией великих умов и все такое прочее. И все-таки, я боюсь, что сейчас необходимость — если не отчаяние — мать изобретательности. Когда тебя загоняют в угол, у тебя не так уж велика свобода выбора.
— Вероятно, так, — пробормотала разом помрачневшая Венеция.
Она посмотрела мимо Дороти-Энн на крутой, почти вертикальный склон, где расположились открытые морю комнаты, спрятанные от глаз густой тропической растительностью. Только серебряные струи воды, падающие каскадом из одного бассейна в другой выдавали их расположение. Бриз шевелил гигантские листья и гонял тени и солнечные пятна. Суета на одной из террас испугала стайку попугаев. С криками ужаса они взлетели, сверкнув ослепительной радугой красок. Венеция увидела, как фуникулер с соломенной крышей начал медленное движение вниз по холму. Снабженный электрическим мотором и, следовательно, бесшумный, он не издавал ни звука.
Венеция Флуд снова посмотрела на своего босса.
— А как насчет цифр? — спросила она. — Ты обдумала, насколько повысить комиссионные?
Дороти-Энн покачала головой.
— Нет пока. Мне сначала хотелось посоветоваться с тобой. А ты?
Венеция громко выдохнула воздух.
— Детка, я вот что думаю. Это такая область, где я теряюсь. Повышение комиссионных влетит нам в круглую сумму, а туристические комплексы, которыми мы владеем, и так уже значительно потеряли в прибыли. Наш доход равен приблизительно… чему? Около восьми процентов?