Вторая любовь
Шрифт:
«Это из-за Ханта, — поняла Дороти-Энн. — Он как-то на меня действует. О, да, он очень на меня действует!»
Она продолжала украдкой искоса поглядывать на своего спутника, и когда Уинслоу ее на этом поймал, они оба расхохотались довольным смехом.
Слова оказались ненужными и речи излишними.
Да поможет мне Бог. Господи, перед ним же невозможно устоять! Я начинаю в него влюбляться. И ничего не могу с этим поделать.
Прежде чем они добрались до 200-го шоссе, где
— Есть одно место, которое мне бы хотелось вам показать. Не возражаете, если мы сделаем небольшой крюк?
Хант улыбнулся.
— Я за, если вы не против.
Тогда Дороти-Энн свернула с шоссе вправо и нажала на газ.
— Это просто недолгая поездка по верхней части побережья.
Дорога пролегала по тропической скотоводческой земле. Они видели лошадей, пасущихся под кокосовыми пальмами и банановыми деревьями, женщин-индианок, стирающих белье в мелководных, окрашенных глиной речушках у дороги, как это делали их матери и матери их матерей, хотя уже подходил к концу двадцатый век.
Они проехали около двадцати миль и попали в городок Почутла. Дороти-Энн снизила скорость и свернула с шоссе влево.
— Держитесь, — предупредила она. — Здесь полно ухабов. Эта дорога — настоящее мучение.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как «себринг» нырнул вниз и начал подпрыгивая спускаться по крутому склону.
Хант уперся ногой и ухватился за приборную доску. С обеих сторон темно-зеленые листья то прыгали, то дергались, то схлестывались, превращаясь в неясные пятна, а прерывистые лучи солнца изредка пробивались сквозь лиственное одеяло у них над головами.
Дороти-Энн уверенно справлялась с машиной, убавляла газ, а не давила на тормоз. Но и без того это было зубодробительное приключение. Как будто гигантский слалом по поросшему джунглями спуску.
— Madre de Dios! [29] — воскликнул Хант, повышая голос, чтобы быть услышанным.
Дороти-Энн рассмеялась.
— Я и не знала, что вы говорите по-испански, — прокричала она в ответ.
Уинслоу усмехнулся, продолжая крепко держаться.
29
Матерь Божья! (исп.).
— Я не говорю. Это просто одна из фраз, которую я перенял у домашних слуг. От остальных у вас завянут уши!
И вот, наконец, они добрались до места.
— Voila [30] , — объявила Дороти-Энн. — Добро пожаловать в Пуэрто-Анхель.
Хант очарованно огляделся.
Пуэрто-Анхель был настоящим — подлинная, честная до боли рыбацкая деревушка, свернувшаяся клубочком вокруг маленькой, мерцающей бухты. Живописный берег усеян палапас, где подавали только что приготовленную рыбу и экзотические фрукты. Суда для ловли омаров мягко покачивались в укрытии небольшого залива, а у пирса пришвартовался мексиканский военный корабль серого цвета. На самой макушке крутой горы стоял старый красно-белый дом, возвышающийся над всей бухтой словно бдительная вдова.
30
Вот (фр.).
— Что
— Отель «Анхель дель Мар». Он уже довольно потрепанный, но вид просто неземной.
Дороти-Энн припарковала машину у камня и выключила зажигание.
— Здесь мы выйдем, — сказала она. — Если вам это что-то говорит, то даже таксисты из Хуатуско и Эскондидо отказываются спускаться ниже.
Хант посмотрел вверх и вниз на изрытую, немощеную дорогу и засмеялся.
— Не могу представить, почему это!
— Это еще ерунда. Вы бы посмотрели на булыжную улицу, что ведет вверх к «Анхель дель Мар».
— Вы хотите сказать, что она хуже, чем эта?
— Поверьте мне. Тот подъем заставляет по-новому понимать фразу «твоя жизнь в твоих руках».
Следующие два часа они провели, гуляя по окрестностям. У воды было многолюдно. Молодые туристы из десятка стран и вымотанные погодой ловцы омаров расслаблялись после тяжелого утра, а матросы с военного корабля выискивали хорошеньких девушек.
— Не спрашивайте меня, почему, но мексиканские военные моряки считают это место одной из своих баз, — так Дороти-Энн объяснила их присутствие.
— Но это же рыбацкий поселок!
— Попробуйте им об этом сказать.
Они побывали в магазинчиках, где Дороти-Энн купила подарки детям, а Хант настоял на том, чтобы преподнести ей огромную, смешную соломенную шляпу.
— Хант! — со смехом запротестовала молодая женщина. — Я не из тех, кто носит шляпы!
Он нахлобучил ее на голову своему симпатичному гиду, прежде чем та успела увернуться.
— Нет, это неправда. А теперь, стойте спокойно. — Уинслоу так завернул поля, чтобы подчеркнуть залихватский вид. — Вот.
Дороти-Энн округлила глаза.
— Господи, я, должно быть, похожа на деревенщину!
— Очаровательную деревенщину.
И чтобы понравится ему, она решилась и не стала снимать шляпу. После того, как слегка сдвинула ее набок для пущей бравады.
Естественно, в следующей лавочке, куда они заглянули, она купила ему еще более вызывающий головной убор. Гигантское сомбреро.
— Ага, теперь мы квиты, — усмехнулась Дороти-Энн.
Молодой женщине хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так веселилась. В конце концов, хоть какое-то время, она могла ни о чем не беспокоиться.
Они отправились в ресторанчик «У Сьюзи», одно из двух самых популярных заведений, пили там «Маргариту» и танцевали, а потом Дороти-Энн решила показать Ханту Сиполите, знаменитый городской нудистский пляж.
— Вы видите эти соломенные хижины? — показала она.
Уинслоу кивнул.
— Сейчас в них живет очень много нудистов.
— Ага, — он старался казаться печальным. — Стиль жизни молодых и смелых.
Дороти-Энн локтем пихнула его в бок.
— Отлично, — засмеялась она, — вы уже нагляделись. Нам пора уходить, пока вы тут не надумали чего-нибудь. Я так полагаю, следующим вашим шагом будет предложить нам устроить стриптиз и присоединиться к ним!