Вторая любовь
Шрифт:
— Не уходите! — взмолился малыш, глядя на Ханта огромными, полными мольбы глазами. Потом он повернулся к матери, отчаянно ища ее взгляда. — Мамочка! Пусть Санта останется! Мамочка, пожалуйста!
Дороти-Энн оказалась в ужасном положении. Будь оно все проклято! Теперь она просто не могла не попросить Ханта остаться! Мать обернулась к Лиз и Фреду, ее глаза взывали о помощи.
Старшие дети, как обычно, изображали утомленное безразличие. Фред делал вид, что
Здорово. И что теперь? Будь я проклята, если соглашусь, и будь я проклята, если откажу.
Чувствуя, что подруга оказалась в затруднительном положении, Венеция немедленно пришла ей на помощь. Готовая принять на себя вину, она опустилась на корточки перед Заком.
— Солнышко, конечно Санта может остаться, — сердечно сказала она, выдерживая его обвиняющий взгляд. — Ведь это Рождество. И мы не можем сейчас прогнать его, верно?
Мальчик торжественно кивнул.
Венеция с улыбкой взъерошила его густые рыжие волосы.
— И тем более, — конспиративно подмигнув, добавила она, — пока мы не посмотрели, что он нам принес!
В опушенных ресницами глазах Зака вспыхнул свет, потом чуть пригас, когда мальчик вопросительно взглянул на мать:
— Мамочка, можно ему остаться?
Дороти-Энн вздохнула и улыбнулась сыну.
— Конечно, мы будем рады, если Санта останется, милый, — хрипло сказала она. — Это само собой разумеется. Мы приготовим ему самую лучшую комнату для гостей.
Такая безграничная радость озарила личико малыша, что ее хватило бы, чтобы осветить целый город. Вот награда изболевшемуся материнскому сердцу, какова бы ни была цена.
Венеция обняла Зака и улыбнулась.
— Вот видишь? А я что тебе говорила, детка? А?
Она поднялась во весь свой рост и взяла Уинслоу под руку. Молодая женщина вела себя так, словно они с Хантом давние приятели, а Дороти-Энн лишь принимает посильное участие в их маленьком спектакле.
— Пошли, Санта, — со смешком произнесла она. — Пойдем поищем, чего бы выпить… А потом я найду кого-нибудь, кто присмотрит за вашими… гм… оленями? Ведь это олени, так?
— В этом нет необходимости, — весело ответил Хант. — Один из эльфов уже отвел их в конюшню, пока мы с вами разговаривали.
Что?
Дороти-Энн, прищурившись, смотрела на гостя.
Какая гнусность! Самая низкопробная шутка! Значит, он заранее рассчитывал остаться, этот дьявол!
Она не знала, сердиться ей или радоваться. Возможно, по полной мере того и другого.
Это случилось позднее.
Неярко горел огонь. Там и сям, всюду валялись обрывки оберточной бумаги от подарков.
Зак, боровшийся со сном, в шапке Санта Клауса, падающей ему на лицо, был безоговорочно счастлив.
Как и все остальные.
В эти последние несколько часов реальность отступила, все недавние трагедии
Фред не мог решить, что ему нравится больше — электрогитара, новый портативный плейер для компакт-дисков, пара пиратских золотых сережек или компакт-диски «Хути», «Блоуфиш» и «Перл Джем».
17
Коктейль на основе яйца и молока, обычно с добавлением крепкоалкогольных напитков или вина.
— Клево. Но как вы достали эти записи? — с удивлением спросил он у Ханта. — Они должны появиться в продаже месяца через три-четыре!
— О, никогда не следует недооценивать Санта Клауса, — последовал расплывчатый ответ.
Зак получил самый большой подарок: видеоигры, модные одежки, которые ненавистны любой матери, горный велосипед, билеты на бейсбол и то, что ему понравилось больше всего — две бейсбольные перчатки, одна с автографом Джо Ди Маджио, а вторая, подписанная Тедом Уильямсом.
Лиз утонула в потоке нарядов от Ральфа Лорена, получив впридачу шлем для путешествий в виртуальной реальности, пару роликовых коньков, антикварный косметический набор из серебра высшей пробы, а от Венеции — цветной сканер последнего поколения.
— Ты не часто сиживала за своим компьютером, — сказала ей негритянка, — надеюсь, что сканер снова поставит тебя на нужные рельсы.
Дороти-Энн не могла в это поверить. При всех прочих условиях, это Рождество обещало стать незабываемым.
Когда зачирикал сотовый телефон Венеции, она сказала:
— Да пусть себе звонит. Зачем портить такой замечательный вечер?
И все-таки подруга решила ответить.
— Это может быть важно, — пояснила она. — Мало кто знает этот номер.
Негритянка раскрыла трубку и включила ее.
— Алло? А, Дерек. Счастливого… — она послушала, одновременно освобождаясь от пиджака. — Что? — одежда полетела на пол. — Ах, черт!
Венеция бросила взгляд через комнату на Дороти-Энн, услышавшую ужас в ее голосе и застывшую позади кресла, ее пальцы впились в обитую спинку.
— Нет, у нас нет кабельного телевидения! — бросила Венеция в трубку. — Погоди. Здесь есть спутниковая тарелка. CNN? Ладно. Я тебе немедленно перезвоню. — Она быстро нажала на кнопку «конец разговора».
— В чем дело? — Дороти-Энн охватило нехорошее предчувствие.
— Неприятности, — коротко ответила Венеция.
С телефоном в руке, не теряя времени, она прошла через комнату, оттуда в главный холл и направилась в кабинет позади него. Схватила пульт дистанционного управления с кофейного столика, направила на телевизор с огромным экраном и включила его. К тому моменту, когда в комнату торопливо вошли Дороти-Энн, Хант, а за ними дети, Венеция уже нашла канал CNN.