Вторая любовь
Шрифт:
Как бы Глории хотелось знать это. Временами ей казалось, что это она главная, что это она подвергает его испытанию. А в другие моменты, вот как сегодня, она не была вполне в этом уверена и думала, не он ли нажимает на ее тайные пружины.
Его голос прозвучал неожиданно мягко, когда он произнес:
— Иди сюда, — и обняв ее, положил себе на грудь.
Глория чувствовала, как плавится ее тело. Его кожа была влажной, теплой и благоухала мускусом от их предыдущих любовных поединков.
— Повтори еще раз, Гло, — прошептал Кристос, а его руки нежно, умело скользнули вниз по ее шелковистой спине и мягким ягодицам. — Открой мне свое сердце. Поделись своими секретами.
Широко открытыми глазами Глория смотрела на него, ее длинные до плеч темные волосы упали занавесом. Она погружалась в его сияющие глаза и как будто теряла связь с реальностью, словно прыгала в кружащийся водоворот, сознавая таящиеся в нем опасности.
«О, как легко, — думала она, — с каким желанием и радостью я бы утонула в этих синих озерах, опушенных густыми ресницами…»
Ее пальцы вцепились в плечи мужчины.
— Я люблю тебя, Кристос! — с нажимом прошептала она. — Господи, если бы ты только знал, как сильно!
И вдруг Глорию затрясло. В уголках глаз показались слезы.
— Эй, — Кристос был воплощением заботы и доброты. — Детка? Ты в порядке?
Глория молчала.
Он поднял голову, и его язык, подвижный и быстрый как змея, показался между его губами. Парень слизывал все соленые слезинки, не давая им упасть.
— Я тоже тебя люблю, — мягко произнес он.
Ее слезы высохли так же мгновенно, как и появились.
— Ты… любишь? — переспросила она несмело. Женщина смотрела на него по-детски удивленно, словно предчувствуя какой-то подвох.
— Конечно, люблю. И я бы доказал это, если бы не… — он вздохнул и выразительно пожал плечами.
Если бы не?.. Глория почувствовала, как у нее свело желудок. Что он хочет сказать этим своим «если бы не»?
И тут она все поняла.
— Н…не-ет! — с громким тревожным криком Глория вырвалась из его объятий и упала на спину.
— Гло? — Кристо немедленно сел. — Какого черта?
— У тебя есть кто-то еще! — прозвучало горькое обвинение, ее лицо искривилось. — Ведь это ты пытаешься мне сказать. Верно? Да?
— Да, но…
Она не позволила ему закончить.
— Ты, ты… хрен собачий! — прошипела Глория. — Кусок дерьма!
Кристос был захвачен врасплох. Перед ним предстала новая Глория, совершенно не похожая на ту женщину, которую он знал. Что-то уродливое, кошмарное и отвратительное проступило в ее лице, словно кость, прорвавшая плоть.
Он смотрел на нее во все глаза.
— Какой, черт побери, дьявол в тебя вселился?
— В меня? —
Кристос постарался сохранять благоразумие.
— Послушай, Гло, — начал он.
Но та уже слишком далеко зашла.
— Не смей называть меня Гло! — в ярости завопила она. И занеся назад руку, изо всех сил залепила Кристосу пощечину.
Тот видел взметнувшуюся руку, но не попытался перехватить ее. Громкое шлеп! прозвучало как выстрел из пистолета, когда ее ладонь обрушилась на его лицо. Его голова дернулась в сторону, а на щеке белыми пятнами отпечатались следы ее пальцев.
— Сукин сын! — задыхаясь произнесла она, нанося ему еще один удар, теперь уже другой рукой.
Голова Кристоса дернулась в противоположную сторону, но он отказывался защищаться.
— Ради всего святого, Гло, — спокойно произнес он. — Может быть, ты возьмешь себя в руки?
Но ее глаза остекленели от специфического алкогольного «завтрака», и ничто не могло ее остановить. Снова и снова она била его по щекам, поочередно, то по правой, то по левой, так что его голова так и моталась из стороны в сторону, налево, потом направо, налево, направо, налево, направо.
— Ублюдок! — шипела она. — Чертов хрен!
— Я сказал, прекрати, — мягко предупредил Кристос.
Спокойная угроза, прозвучавшая в его словах, не произвела на Глорию никакого впечатления. Подогретая спиртным ярость, ослепляющая и всепоглощающая, сумасшедшим пламенем бушевала в ее крови, заставляя дико колотиться сердце.
«Сделать ему больно, черт побери, больно! Причинить боль в ответ, — это все, о чем она могла думать. — Два ока за один глаз! Два зуба за один!»
Фурии, распоясавшиеся в ней, оказались слишком буйными, чтобы их сдержать, слишком непредсказуемыми и примитивными, чтобы можно было как-то повлиять на них. Оставалось только предоставить им свободу действий. Оплеухи обрушивались все чаще, но стали не такими сильными.
Но терпению Кристоса уже пришел конец. Быстрая, словно молния, его рука рванулась вперед и схватила Глорию за запястье. Она замахнулась другой рукой, но и ее он перехватил тоже.
Ее грудь бурно вздымалась, пока Глория боролась, пытаясь вырваться. Когда это оказалось бесполезным, она вскинула голову.
— Потаскун гребаный! — выпалила она и, громко отхаркнув, женщина изо всех сил плюнула ему в лицо.
Кристос даже не моргнул.
В глазах Глории бушевало холодное пламя.
— А теперь отпусти меня.
— Не-а, — Кристос покачал головой. — Только когда ты возьмешь себя в руки.
— Какое чертовское самообладание! — Ее глаза свирепо мерили его снизу вверх. — Ничего себе! Да за кого ты себя принимаешь, когда указываешь мне, что делать?