Вторая жизнь Арсения Коренева книга четвёртая
Шрифт:
Мне распахнули дверь, и я вышел на свежий воздух. Воскресный вечер 11 марта… Сутки назад я был весел и беззаботен, а сейчас в моей душе поселилась тревога. Как-то всё пройдёт…
Мимо меня пролетели две милицейские машины с включёнными мигалками, преграждая «буханке» выезд со двора. Что было дальше, я уже не видел – направился с отсутствующим видом добрёл до двора, в котором стоял с виду вполне обычный микроавтобус «РАФ».
— Получилось? — спросил я у техника.
— Отлично записалось. Только ты кнопочку-то нажми, а то запись так и идёт.
— Простите,
Сидевший в салоне одетый в гражданское полковник Попов, который руководил операцией, пожал мне руку:
— Молодец, Арсений Ильич, хорошо держались, и очень натурально денег попросили. Эта запись, надеюсь, поможет нам взять их за жабры…
В этот момент пробудилась рация, и чей-то взволнованный голос через хрипы помех сообщил:
— Валентин Макарович, всех взяли, но у нас ЧП. Один из бандитов ранил ножом старшего лейтенанта Мудрика.
— Твою же мать! — выругался сквозь зубы полковник. — Серьёзно ранил?
— Серьёзно, кровь остановить не можем.
Полковник снова выругался, на этот раз ещё тише.
— Окажите ему первую помощь, а я сейчас вызову «скорую».
— А можно я посмотрю, что там? —спросил я. — Я же врач как-никак.
Попов с сомнением посмотрел на меня, затем махнул рукой:
— Смотрите. Я предупрежу парней по рации. Попробуйте сохранить ему жизнь до приезда неотложки.
Пару минут спустя я снова был в том дворе, где по-прежнему стояла «буханка», но уже пустая, так как задержанных при мне грузили в подъехавший милицейский «ПАЗик». Возле лежавшего на подтаявшем снегу милиционера находились двое его коллег, уже предупреждённые о моём прибытии. Один седле на корточках и поддерживал голову товарища, второй что-то бормотал в рацию.
Старлей оказался ранен в область печени, потому и кровь шла толчками, обильно. Раненый – на вид мой ровесник – пребывал в сознании, хоть и был бледен, и даже скорее в желтизну, хотя, думается, такой эффект скорее всего давал свет венчавшего столб фонаря.
— Держись, парень, — сказал я, присаживаясь рядом на корточки. — Всё будет в порядке. Какая у тебя группа крови? Должен вроде знать по долгу службы.
— Третья, — чуть шевеля обескровленными губами, ответил тот.
Я не касался оголённой кожи, где из дырки в боку медленно вытекала практически чёрная кровь. Оставил зазор в около сантиметра, впрочем, практически незаметный со стороны – всё-таки теперь я знал, что могу работать и не касаясь кожного покрова.
К приезду «скорой» я успел остановить кровотечение, а вот дыру в боку латать не стал, просто залепил куском марли из аптечки и зафиксировал пластырем. И без того увиденное свидетелями, которых тут уже человек семь собралось из числа коллег раненого, включая полковника, может вызвать слишком много ненужных вопросов. Ещё и любопытные жильцы пялились в окна, представляю, какие завтра пересуды пойдут. А то уже и сегодня – сплетни распространяются обычно со скоростью света.
— Что здесь у нас? — поинтересовался фельдшер прибывшей «скорой».
— Проникающее ножевое ранение и большая кровопотеря, — ответил я. — Понадобится переливание
— Ну у нас в достатке первой, а она всем подходит, — кивнул фельдшер. — Так, ребята, помогите погрузить раненого на носилки.
Когда неотложка уехала, я удостоился крепкого рукопожатия от полковника.
— Спасибо вам за всё, Арсений Ильич! Как думаете, выживет?
— Ну, если оперативно кровь перельют – то всё будет в порядке. Выживет, не переживайте, — утешил я Попова.
Тут и техник нарисовался, чтобы забрать у меня чудо-запонки и передающий аппарат. На прощание полковник попросил завтра утром приехать на очную ставку.
— На работу выпишем повестку задним числом, отдадите начальству, чтоыб не придирались… И ещё один вопрос. Как вы собирались уничтожить Маматова? Яд? Или что они имели в виду?
Я пожал плечами:
— Да напридумывали себе что-то, мол, раз ты своими энергетическими потоками можешь лечить, значит – так же можешь и наносить вред здоровью. Может и могу, но я такого никогда не делал и делать не собираюсь.
Мысленно я тут же попросил у Всевышнего прощения за эту ложь. Ну да будем считать, что это была ложь во благо. Не признаваться же, что я и впрямь способен нести людям вред. Естественно, нехорошим людям. Я практически уверен, что и этот Маматов – тот ещё подонок, но вряд ли он наподличал на собственную смерть. Тем более что мне лично он не сделал ничего плохого.
Домой меня подбросили на том же «Рафике», благо что ехать было не так далеко и практически по пути. Из дома первым делом позвонил Лебедевым. Сергей Михайлович, как и договаривались, ждал моего звонка, и сам же взял трубку. Я сказал, что всё прошло согласно плану, если не считать ножевого ранения, но раненого милиционера я подлатал, так что его жизни ничего не угрожает.
Утром я приехал на очную ставку. Сначала пообщался с Поповым, узнал от него, что настоящая фамилия Перса – Иванов, что это рецидивист со стажем.
— Да? — удивился я. — А я на пальцах ни одной татуировки не заметил.
— Зато у него вся грудь и спина расписаны, — хмыкнул полковник. — А на пальцах были наколки, только он их как-то вывел, чтобы не было бросающихся в глаза примет. Если приглядеться, то старые шрамы от ожогов видны. Но один момент меня смущает… Этот Джапаридзе утверждает, что, когда он решил вас кинуть, как он сказал, на бабки с этими золотыми часами, вы каким-то образом парализовали ему руку, а потом, когда деньги получил – так же быстро вернулм руке подвижность.
— Хм… Это он что-то сочиняет, — соврал я, не моргнув и глазом. — У сына гор явно разыгралась фантазия, наверное, от страха угодить в места не столь отдалённые, где вместо рябчиков с ананасами кормят баландой.
— Я тоже так подумал, — неожиданно легко согласился полковник.
Однако что-то такое промелькнуло в его взгляде, что заставило меня почувствовать себя немного некомфортно. Однозначно что-то подозревает, но ввиду отсутствия чётких доказательств кроме слов Джапаридзе предъявить мне нечего.