Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья
Шрифт:
Приняв наконец душ, спустился в ресторан, спокойно, чуть ли не в одиночестве, позавтракал, вернулся в номер. Оделся и отправился в чуть морозную и солнечную Москву. Мой путь лежал к Ларину, который, надеюсь, в воскресенье сидит дома. Настало время сделать ему предложение стать моим научным руководителем при написании кандидатской.
Добрался на такси, мог себе позволить. Мне повезло, Герман Анатольевич был дома. Открыв дверь, расплылся в удивлённой улыбке:
— Арсений? Какими судьбами?
Пришлось рассказывать про ВДНХ, где я якобы
— А как результаты? — живо поинтересовался Герман Анатольевич.
— Прекрасные! От пациентов нет отбоя. И я тут между делом подумал, не написать ли мне кандидатскую на эту тему?
— Кандидатскую? — приподнял кустистые брови профессор.
— Её, родимую, — кивнул я. — Писать планирую не спеша, кто же мне, вчерашнему интерну, позволит вылезти с диссертацией… Посчитают за наглость. Буду собирать материал, доказательную базу, а через год-другой можно и на защиту сподобиться.
— Зрело мыслите, не по годам, — улыбнулся краешком губ Ларин. — Пожалуй, я приму ваше предложение. Но только в том случае, если диссертация окажется достойной и будет иметь, как вы верно сказали, серьёзную доказательную базу.
У меня, честно говоря, камень с души упал. Не то что я так уж сомневался, что профессор даст согласие стать моим научным руководителем… Ну кого я обманываю, конечно, опасался, нельзя ни в чём быть уверенным на 100%. Но, тем не менее, когда я своими ушами услышал положительный ответ, на душе стало легко и тепло.
Посидели ещё немного, после чего я решил, что пора и честь знать. Мало ли какие у Германа Анатольевича планы на выходной, и он, может, просто стесняется мне сказать, что ему куда-то нужно идти.
По пути на Арбате попался комиссионный магазин. Зашёл из интереса, поглядел на отечественные и импортные вещички, прикинув, стоит ли что-нибудь из этого прикупить. Вот финский двухкамерный холодильник «Rosenlew» за 1500 рэ, ставший мемом после фильма «Кавказская пленница», я бы, пожалуй, прикупил. Тем более внешний вид внушало доверие, ни одной вмятины или царапины. Внутри тоже всё выглядело идеально. По идее такие вещи нужно проверять в деле, а то вдруг там мотор шумит как погремушка, или плохо морозит. Но пока мне это ни к чему, не на горбу же его в Пензу тащить. Это нужно искать попутный грузовик или вообще нанимать в оба конца. Влетит в копеечку. Не сказать, что денег жалко, но тратить почти двойную сумму… Вот появится у меня квартира в Москве, тогда можно будет и холодильники в неё завозить.
На одной из полок под витринным стеклом лежали несколько наручных часов. Из советских «Полёт», «Ракета» и «Слава» в золотом корпусе.
Заметив на моём лице тень лёгкого разочарования, мужчина поинтересовался:
— А вы хотели бы предложить что-то дорогое?
— Да есть кое-что, — чуть помявшись, сказал я и уточнил. — Часы швейцарские.
— Да? А что за модель?
— «Ролекс».
Сказал я это так, словно бы у меня этих «ролексов» целый ящик на антресолях. К чести продавца, он тоже сыграл сдержанность.
— Хм, интересно… Настоящие?
— Обижаете, — совершенно естественно оскорбился я. — С руки видного деятеля Республики Конго, были подарены за то, что я спас ему жизнь.
— Это при каких же обстоятельствах? — вскинул брови собеседник.
— Долго рассказывать, — махнул я рукой. — Но не думаю, что такой человек, которого принимала в Кремле, носит на руке подделку.
Тут уже продавец заинтересовался по-настоящему.
— А они у вас случайно не с собой?
— Увы, с собой я такие вещи не ношу, опасно, знаете ли.
— А завтра могли бы принести показать?
— Тоже увы. Я из другого города, в Москве бываю только по делам. В тот раз, с часами, был участником Всесоюзной конференции молодых медиков. В гостиничном ресторане этот конголезец с женой сидели за соседним столиком. Там-то товарищу и поплохело, а я оказал ему первую помощь.
— Вон оно что… Ну так как в следующий раз в столицу соберётесь — прихватите часики. А я к тому времени постараюсь пробить по своим каналам, кто готов их купить. Потому что сами вы вряд ли найдёте достойного покупателя, а у меня имеются кое-какие связи. Естественно, я тоже хочу с этого что-то поиметь, вроде комиссионного сбора, — хмыкнул он. — Вы какую цену за них хотите?
Я пожал плечами. Об этом как-то и не задумывался. Всё же решил не борзеть.
— Если рублями, то тысяч пять. Да, пять, и ни рублём меньше. У меня эти часы лежат и пить не просят, может, я их когда-нибудь своему сыну подарю.
Если, конечно, у меня будет сын, добавил я про себя. Пока ещё вообще неизвестно, что там с семейной жизнью. Впрочем, продавец не удивился такой цене, напротив, заметил, что швейцарский механизм того стоит.
— В общем, давайте так и договоримся. Вы, как в Москву нагрянете, заходите сюда, наш магазин работает семь дней в неделю, только по субботам и воскресеньям сокращённые дни. Продавцы, правда, меняются, чтобы два выходных получалось в неделю, советское законодательств запрещает работать без выходных. Хотя я бы не отказался, — фыркнул он. — Кстати, меня звать Николай.