Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая
Шрифт:
— Ещё с Харбина, — пояснил Ларин. — После освобождения из Дальлага мне всё вернули, и книгу, и иглы, они во время ареста были при мне. Я ими много лет пользовался, теперь настало ваше время. Забирайте, а то как же вы будете на практике использовать полученные знания?
Обалдеть! На такой бонус я даже не рассчитывал. У меня от переизбытка чувств даже ком встал в горле.
— Герман Анатольевич, это поистине царский подарок, — выдохнул я.
— Ну, царский не царский, — скоромно улыбнулся профессор, — но для тех, кто раздирается… В общем,
Я собрался уж было прощаться, но тут одна мысль заставила меня притормозить.
— Герман Анатольевич, вы, кажется, упоминали про свой гастрит?
— Упоминал, — не стал отнекиваться тот. — А что?
— Я так понимаю, себя подлечить у вас не получается?
— А, вы насчёт того, почему я себе не провожу сеансы иглоукалывания? — улыбнулся Ларин. — Это тот случай, когда, как говорится, сапожник без сапог. Сам себе я не сделаю, некоторые акупунктурные точки находятся там, куда я не смогу дотянуться, да и точность нужна, крепкая рука. Был у меня ученик, давно уже, но он…
Герман Анатольевич враз как-то посмурнел, махнул рукой:
— Не хочу вспоминать… Да и не сильно мне этот гастрит мешает. К тому же полезно посидеть на диете.
— А может, я попробую как-то на ваш гастрит повлиять?
— Это каким же образом? — приподнял тронутые сединой брови профессор.
Я вкратце объяснил механику воздействия на больные органы при помощи энергии «ци», почерпнутую якобы из переводов западной медицинской литературы, и что у меня временами кое-что получалось.
— Ну, можно попробовать, — пожал плечами Ларин. — Что я должен делать?
— Ложитесь на этот диванчик, он достаточно удобный, голову на валик… Но сначала снимите рубашку.
Дальше последовала стандартная процедура диагностики и исцеления, занявшая в общей сложности чуть больше четверти часа. Это я ещё не спешил, работая аккуратно, и расходуя энергию дозированно, благо что ситуация этому благоприятствовала.
— Вот и всё, — сказал я, открывая глаза и чувствуя, что меня немного мутит. — Надеюсь, гастрит вас больше беспокоить не будет.
— Вы думаете? — спросил профессор, застёгивая рубашку.
В его голосе и взгляде отчётливо читался скепсис.
— Во всяком случае будем верить в лучшее, — дипломатично ответил я. — Надеюсь, болезненных ощущений вы больше испытывать не будете. Если есть возможность — сходите на эндоскопию, пусть специалист с помощью фиброэндосопа посмотрит, как обстоит дело с вашим желудком.
По пути я заглянул в попавшуюся кондитерскую и натрескался пирожных с чаем, чтобы восстановить хотя бы частично затраченную на исцеление энергию. Посвежевший, отправился дальше, крепко сжимая ручку портфеля, в недрах которого покоилась драгоценная книга.
Надо ли говорить, что, едва добравшись до гостиничного номера, я тут же раскрыл книгу и углубился в чтение. «Трактат Желтого императора о внутреннем» — эта книга мне раньше никогда не попадалась, и я сразу понял, что это настоящий кладезь знаний о восточной медицине. Да, у меня был
Гриша Сколов появился ближе к ужину с большими пакетами в руках.
— А я родне понакупил всего, — похвастался он. — Уже не зря в Москву съездил. А ты где был? Что-то я у тебя покупок не вижу.
— А я вот книжку раздобыл… Редкую.
— Что за книжка?
— Медицинский трактат.
— Трактат? Старинный, что ли?
— Ага, написан в Китае пару тысяч лет назад. Переведён одним человеком, с которым мы сегодня случайно встретились, ему даже переплели книгу. А поскольку наследников у него нет, он решил её мне подарить.
— Ничего себе! Можно глянуть?
Я дал книгу Соколову, тот аккуратно принялся листать страницы. Потом стал листать быстрее. Наконец оторвался от чтения, пристально посмотрел на меня.
— Слушай, а это вообще можно применять на практике?
— Можно, только осторожно, — отшутился я, забирая у него фолиант. — Сам понимаешь, официально это практиковать не получится, но для общего развития что-то я могу из этого трактата почерпнуть.
— Понятно, — кивнул он. — Ладно, я в душ, а то взмок, пока по ЦУМу и ГУМу бегал.
Он быстро скинул с себя одежду, и оставшись в одних семейных трусах, направился освежиться. Выйдя из душа замотанным в длинное махровое полотенце (у каждого из нас было своё), сосед не спеша принялся одеваться к ужину, и вскоре уже крутился перед зеркалом в светло-коричневом костюме, пшикая на себя одеколоном «Саша». Подходила наша смена.
— А ты чего сидишь? Одеваться не будешь? Или так в джинсах и пойдёшь?
— А чем они тебе не нравятся?
— Ну не знаю, ресторан всё-таки…
— Ресторан — это такой же общепит, как и столовая на заводе, только порции меньше и цены выше. Ну ещё музыка живая… Ладно, пошли, а то я и впрямь проголодался.
Да и то, пирожные пирожными, а как следует подкрепиться не помешает. Я и впрямь переодеваться не стал, костюм подождёт до завтрашнего мероприятия, мне в нём ещё доклад читать. Пока же в ресторан можно сходить действительно в джинсах, купленных ещё на рынке в Ухтинке, и бежевого цвета рубашке. На ногах — немецкие кроссовки «Romika», приобретённые за 120 рублей всё на том же базаре в Ухтинке, но уже в один из следующих заездов. Не «Adidas», но тоже довольно престижная вещь. И, самое главное, не только красивые, но и удобные. Подошва пружинящая, ноги совершенно в них не устают.