Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая
Шрифт:
— А что тут происходит? — словно сквозь туман услышал я женский голос. — Молодой человек, вы что это делаете? Вы врач?
Я открыл глаза, сфокусировав взгляд на враче. Та явно была старшей в бригаде и строго смотрела на меня поверх очков, позади неё стояла, держа в руке сумку-укладку, фельдшерица помоложе. А в дверном проёме топтались администратор и мои сегодняшние собутыльники, включая Ирину.
Потом перевёл взгляд на пациента. Будь он белым, я бы мог сказать, что его щёки порозовели. Или и правда порозовели… Во всяком случае, сейчас он дышал ровно, но как-то осторожно, что ли… Чувствовалось, что человек испуган, боялся сделать вдох полной грудью.
—
— Он думает, — передразнила меня врачиха. — Если это инфаркт миокарда, то как раз угрожает. Что вы сделали, какие меры предприняты?
А вот и правда, по науке-то я ничего и не сделал. Не обеспечил приток свежего воздуха (правда, окна в каморке всё равно не было), артериальное давление не измерил (тонометра под рукой не оказалось), успокоительное (корвалол, валокордин, настойка пустырника) не дал, равно как и таблетку нитроглицерина. Таблетки и успокоительное я с собой не ношу, хотя, возможно, в местной аптечке что-то из этого имелось. Ну да не суть важно, врать не буду, да и сил нет, если честно. Вымотало меня это ускоренное спасение человеческой жизни.
— Вы извините, я очень устал. Просто забирайте товарища, и отвозите куда следует. А я пойду.
И пошёл. Правда, не совсем твёрдой походкой. За что был награждён от врачихи негромкой, но услышанной мною фразой в спину:
— Да он пьян, на ногах едва стоит.
Плевать, пусть думает, что хочет. Сейчас мне больше всего хотелось добраться до постели.
— Арсений, ты как?
Ирина, Гриша и Андрей тут же обступили меня, едва я вышел в коридор. Из зала как ни в чём ни было доносилась музыка, мимо бегали официанты с подносами, ничто не напоминало о едва не случившейся трагедии.
— В номер поднимусь, устал что-то, — сказал я и полез в карман, достал из бумажника две сиреневых бумажки. — Гриш, вот полтинник, должно хватить. Расплатись за стол, и ну и чаевых официанту подкинь. А я всё, спать… Спасибо, ребята, за компанию!
Вырубился я моментально, даже душ принимать не стал, успел только скинуть обувь и одежду, прежде чем рухнуть в постель.
В 7 утра меня разбудил Гриша.
— Сеня, вставай! Через два часа начинает работу конференция. Иди принимай душ, ещё позавтракать успеем. А сдача на тумбочке, если что. 11 рублей и 30 копеек.
— На чай дал официанту?
— Дал, дал, трёшку целую. Или это много?
— Нормально.
Слабость, как обычно после серьёзного исцеления, да ещё проведённого в ускоренном темпе, ощущалась, но не настолько, чтобы я отказался от завтрака и тем более от выступления на конференции. Приняв душ, переоделся в джинсы с рубашкой, на ногах удобные кроссовки. Отдал костюм горничной, которая согласилась погладить его за рубль, и мы спустились в ресторан. Ирины с Резником видно не было. А кстати, пришла запоздалая мысль, чего это они вчера вместе ужинали? Может, между ними в первый же день знакомства искорка проскочила?
Встретил я их уже в институте, на регистрации докладчиков. Было нас всего пятнадцать душ, чьи работы строгая комиссия отобрала для доклада, остальные сотня с лишним — слушатели. Интересно, чем Черевань так заинтересовала эту самую комиссию? Вернее, не она, а её доклад. Наверняка что-то, связанное с педиатрией. Вчера не спросил, вот и гадаю.
Прения… Тьфу, выступления начнутся в 10, перерыв с 13 до 13.30, за это время можно посетить буфет и перекусить за свой счёт. Всем же выдавали командировочные,
Зал актовый, на 300 мест, но ожидаемо заполняется на треть или чуть больше, учитывая, что поглядеть на нас, надежду советской медицины, пришли преподаватели института и ещё какие-то солидно выглядящие товарищи. Некоторые садятся в Президиум, я замечаю среди них знакомое лицо. Ба, да это же сам Министр здравоохранения СССР Борис Васильевич Петровский! Ничего себе уровень… А рядом с ним сидит не кто иной, как академик Чазов. Да, да, в 42 года — академик, сейчас ему должно быть 48. В следующем году Евгений Иванович получит звание Героя Соцтруда. А ещё начальник IV Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР. Том самом, где проходят обследования и лечение члены ЦК КПСС, включая Брежнева, Косыгина, Суслова и прочих пенсионеров, не желающих выпускать из своих трясущихся рук ветрило управления страной. И коллега, если уж на то пошло, кардиолог.
Выступающих с докладами усаживают в первый ряд. Гриша отправляется на третий, а я оказываюсь рядом с Черевань. С ней и Резником, который сидит по другую руку от Ирины, уже успели пообщаться в фойе. Они всё расспрашивали, что я там такое сотворил с африканцем, что он всё порывался до машины «скорой» идти пешком, насилу его на носилки уложили.
— У него же инфаркт был, я уверена, — говорила Ирина. — А когда ты с ним что-то там сделал — он выглядел совершенно здоровым.
— Ловкость рук, — отшучивался я. — Просто полежал, и отпустило, такое бывает. Надеюсь, в больнице ему оказали всю необходимую помощь.
На правах хозяина конференции первым слово взял ректор 1-го медицинского Владимир Иванович Петров. Для начала он представил президиум. Помимо Петровского, Чазова и его самого в нём присутствовали знаменитый учёный-онколог Николай Николаевич Трапезников, только что получивший звание Героя Социалистического труда академик Стручков, директор Всесоюзного НИИ акушерства и гинекологии Минздрава СССР и одновременно заведующий кафедрой акушерства и гинекологии 1-го Московского медицинского института Леонид Семёнович Персианинов, и одна женщина — заведующая кафедрой торакальной хирургии и пульмонологии Киевского медицинского института усовершенствования врачей Ольга Матвеевна Авилова.
— Товарищи! Сегодня здесь собрались, скажу без преувеличения, лучшие молодые кадры страны, — говорил Петров. — Некоторым из них оказана честь выступить с докладом. Мы, члены комиссии, постарались отобрать разноплановые рефераты, которые показались нам наиболее интересными и написанными на неплохом профессиональном уровне.
Тут он сделал паузу, которую заполнили аплодисменты собравшихся. После чего продолжил:
— Однако, прежде чем выступит первый докладчик — а это у нас гость из Казахстана Нурсултан Шакенов — хочу сделать одно небольшое объявление. Вчера вечером один из наших докладчиков ужинал в ресторане гостиницы «Россия», где вы все разместились, и стал свидетелем сердечного приступа у одного из посетителей ресторана. Причём это был не просто посетитель, а видный деятель правящей партии Народной Республики Конго, — Петров заглянув в заранее приготовленную бумажку и, почему-то смутившись, кашлянул и прочитал, — Сиадабида Манда.