Вторая жизнь Дмитрия Панина
Шрифт:
– И они правы. И главное...
– Дима остановился, не зная, как деликатнее сказать, и ничего не придумав, выдал прямо:
– Я тебя прошу, не говори ему, что когда тебе исполнится 21 год, у тебя будут деньги. Пусть думает, что ты бесприданница, пусть его чувства к тебе не будут связаны с какой бы то ни было корыстью.
И прочитав возмущение на лице Светланы, оскорбленной недоверием к своему возлюбленному, поспешно добавил:
– Тем более, что на автосервисе сегодня всё хорошо, а на завтра плохо. Лучше уж не рассчитывать на деньги, чем потом разочаровываться,
Последний довод показался Светлане убедительным, она вдруг согласилась с Димой и благоразумно не сказала любовнику, чтобы в будущем она может оказаться богатой невестой.
Разговор с папой-Димой был несравненно легче, чем состоявшийся спустя две недели, когда Светлана уже жила с Егишем на снятой квартире с Машей и сестрой, которую Маша призвала, чтобы воздействовать на Свету.
Отрицательное отношение Димы и Маши Света могла объяснить старомодностью их взглядов, хотя она тут же указала им, что сами они живут вне брака уже шесть лет, но от сестры, которая жила с о своим теперешнем мужем три года, прежде чем официально вышла за него замуж, от Наташи она никак не ожидала неодобрения своим действиям.
– Ты сама поступила так же, как и я сейчас, - сказала Света, отвечая Наташе, занявшей позицию, что сходится и тем более постоянно жить с Егишем ей не следовало.
– Нет, не так.
– Наталья даже головой затрясла от возмущения.
– Я сошлась с человеком своего круга.
– А Егиш чем не наш круг? Он студент, родители его интеллигентные люди.
– Он человек другой культуры, как же ты не понимаешь. Его интеллигентные родители могут быть очень консервативными, и именно потому, что ты будешь жить открыто вне брака с их сыном, только по этой причине ты не годишься ему в жены.
– Это ретроградство, какие-то пережитки прошлого.
– Но они, эти пережитки, ещё сильны, а на Кавказе больше, чем в России. Вот представь себе, их сын живет с девушкой, которую они совсем не знают... Или он тебя с ними познакомил?
– Нет, ещё нет.
– Вот видишь. Теперь, когда он будет вас представлять друг другу, ты уже будешь не знакомая девушка их сына, а сожительница, захватчица, которая ухватила его, чтобы охомутать на всю жизнь. Он ведь пошел работать, чтобы оплачивать квартиру? У него дипломный год, и ещё ты тут. Всё это не прибавит любви к тебе. Да и он, возможно, просто увлечен, и никаких далеких планов не имеет.
– К тому же он хорош собой, - вставила Маша.
– У таких молодых людей девушек полно, и что, они на каждой будут жениться?
– Нет, конечно, - безжалостно добивала сестру Наталья.
– Он женится на той, которую выберут ему родители.
– Но я, может быть, вообще и не хочу за него замуж?
– в голосе Светы зазвучали слезы.
– Может, для меня это просто любовное увлечение?
– Хорошо, - заключила Маша.
– Запомни, что ты сейчас сказала. Это для тебя просто любовное увлечение.
55
Прошло четыре месяца. Светлана звонила, даже два раза заехала, показалась Диме с Машей похудевшей,
Училась она в медицинском колледже легко, ей оставалось полтора года до окончания.
Ни Маша, ни Дима не спросили её о Егише, как будто его не существовало, а Света просто приняла решение жить самостоятельно.
В начале января, как раз перед рождеством, Наташа с мужем приехала навестить отца с мачехой.
Они сидели за столом уже отобедавшие, и Маша думала о том, что надо убрать тарелки, поставить чашки для чая и доставать торт из холодильника. А ещё она думала о том, как бы хорошо было, если бы и Света была дома, и может быть не следовало так игнорировать её возлюбленного и смешивать его с землей, тогда бы они, возможно, заходили бы иногда вместе.
Маша думала и смотрела на раскрасневшуюся Наталью, рассказывавшую отцу, что именно она осваивает во второй профессии экономиста. Она чертила на салфетке курсы роста и падения ценных бумаг, Алексей в задумчивости вернулся к заливному, когда раздалось металлическое царапанье железа об железо и все замолчали, слушая, как Светлана пытается попасть ключом в замок. Это могла быть только она, у Миши ключа от квартиры не было, да он и не обещал быть.
Ключ в дверях стал медленно поворачиваться, раздался звук открываемой двери, Дима встал и вышел в коридор.
Там, прислонившись к стене, стояла Светка в своей белой шубке похожая на привидение, которое кто-то таскал за волосы несколько часов и с того времени оно не причесывалось. Лицо белое, под стать шубы, под глазами зеленые круги, и пронзительно-трагически глядели с бледного лица темные глазки-угольки.
У её ног стоял чемодан.
Дима молча наклонился, левой рукой поднял с полу чемодан, правой обнял Свету за плечи и повел в её комнату, а сидевшие за столом не окликали их и не выходили в коридор, ждали, видимо слов приветствия, но ни Дима, ни Света не произнесли ни слова.
Дима зашел в комнату, завел Свету, поставил чемодан у стола, снял с нее шубу, перчатки, посадил на кровать и хотел снять сапожки, но Света оттолкнула его руки и сняла сама.
– У нас остатки жареной курицы, салат, надо поесть, - сказал Дима.
Светка повалилась на кровать и зарыдала громко и горестно.
Мурыська, проскользнувшая в приоткрытую дверь, услышав звуки плача, жалобно мяукнула, вспрыгнула на кровать и осторожно потрогала лапкой волосы девушки.
Дима вздохнул, сел рядом с кошкой и Светой.
– Ну, будет, будет тебе, сначала поешь, потом всё расскажешь.
Света резко оборвала плач:
– Салат с солеными огурцами?
– Да. И ещё есть банка с маринованными помидорами. Открыть?
– Хочу, - сказала Света, и они вышли на кухню. Там стояла Маша.
– Доставай салат и помидоры, - попросил её Дима.
В отличие от Димы, маринованные помидоры, которые обычно Света терпеть не могла, сказали Маше многое.
Она вопросительно глянула на Свету.
– Ну да, - Света говорила с наигранной легкостью, но в глаза Маше не смотрела, - ты правильно догадалась, я с подарочком.