Вторая жизнь Эми Арчер

Пейтман Р. С.

Они садятся, кладут на стол флешку и папку.

– Это очень серьезное доказательство, – говорит Хардинг, – если оно подлинное. Мы переслали копию текста в лондонскую полицию, посмотрим, что они скажут.

– Но этого достаточно, чтобы арестовать Бишопа? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Не будем забегать вперед, – начинает Эрншоу. – У нас имеется подозреваемый, и не более того.

– Десять лет не было таких улик! А теперь вот они! – Я указываю на папку. – Черным по белому.

– Мы должны

все проверить, прежде чем обвинять людей, миссис Арчер. – Эрншоу открывает папку. – В частности, должны убедиться, что вы та, кем назвались.

Он показывает мне фото, сделанное на одной из пресс-конференций. На нем я бледная, осунувшаяся, глаза заплаканные. Как сейчас.

– Почему вы собираете сведения обо мне? Я ничего плохого не сделала.

– Нет, но мы должны проверить все детали, – говорит Хардинг. – Например, убедиться, что все являются теми, за кого себя выдают. Вы ведь наверняка, учитывая обстоятельства, понимаете это, как никто?

Я опускаю голову и признаю, что он прав.

– Вы выяснили еще что-нибудь?

– Немногое. Пока, – произносит Эрншоу. – Ждем, не обнаружится ли кто-нибудь в списках, связанных с сексуальным насилием. Вряд ли там найдется много людей с отрубленным до половины пальцем.

Быстрые взгляды, которыми обмениваются Эрншоу и Хардинг, вызывают у меня беспокойство. Будто тут какая-то шутка, а я ее не понимаю, не говоря уже о том, чтобы смеяться вместе со всеми.

– Кое-что все же выяснилось, – говорит Хардинг, перелистывая страницы в папке. – Насчет награды.

– А что такое?

– Сто тысяч фунтов, вы сказали.

– Так и есть. Мой бывший муж ради этого продал часть акций в своем бизнесе.

– А-а, – медленно произносит Хардинг. – Тогда понятно.

– Что понятно?

– Нет никакой награды, миссис Арчер, – говорит Эрншоу. – Больше нет. Я заметил это, когда просматривал материалы дела в компьютере.

– Чепуха! При мне было объявлено. На одной из этих чертовых пресс-конференций. – Я стискиваю кулаки. – И этих денег совершенно точно никто не получил.

– Нет, награду просто отозвали. – Эрншоу едва заметно пожимает плечами.

– Отозвали?

– Да. Лет пять назад.

– И кто же?

– Это мог сделать только ваш муж, миссис Арчер. – Хардинг покашливает. – Ваш бывший муж.

Не может быть, чтобы Брайан сотворил это, не сказав мне. Не мог он вообще такое сделать. Он не меньше моего хотел, чтобы Эми нашли, и продал акции дешевле их настоящей цены, лишь бы скорее получить деньги. Ничего не понимаю.

Если только он знал что-то такое, чего не знала я. Нечто такое, что хотел скрыть. Отвратительная картинка с Иисусом вспыхивает у меня в мозгу.

ЧТИ ОТЦА ТВОЕГО И МАТЕРЬ ТВОЮ.

Отче наш, иже еси на небесех. Ее родной отец – у нее в постели…

Невыразимый ужас

вползает в меня, высасывает остатки души, пожирает каждую крупицу доверия и надежды, веры в лучшее. Я сама почти не верю, что могла подумать такое – что Брайан был одним из них. Это омерзительно. Чудовищно. Смешно. Человек, которого я любила, способен на это?

Тут же просыпается инстинкт и подсказывает, что это неправда, но я уже не знаю, могу ли доверять своим инстинктам. Они оказались такими неверными, такими ненадежными и обманчивыми! Мысль о возможной причастности к этому Брайана укоренилась в мозгу и не отпускает.

Дана не назвала его в своей азбуке, но она ведь не назвала никого, кроме собственного дедушки. А возможностей у Брайана было сколько угодно – он проводил с Эми и Даной больше времени, чем я.

Поездки в Далвич по утрам в воскресенье, когда я валялась в постели с газетами. Дневные сеансы в «Брикстон Рици», а затем чай в «Пицца хат». Он даже ролики Дане купил. И предлагал купить ей морскую свинку и держать вместе со свинкой Эми, чтобы Дана почаще приходила к нам в сад. И всегда так бросался на ее защиту.

Говорю Хардингу, что мне нужно глотнуть свежего воздуха. Он отвечает, что я могу не торопиться.

– Сейчас вы нам мало чем можете помочь. Лучше придите в себя, а еще лучше, наверное, поезжайте обратно в ту квартиру.

– А Либби с Эсме еще там?

– Мы их скоро заберем, – говорит Эрншоу.

– Поеду с вами. – Я встаю.

– К сожалению, это невозможно.

– Я просто хочу забрать свои вещи. Больше ничего. Я не буду мешать.

Хардинг смотрит на меня с сомнением.

– Послушайте, – говорю я, – мне больше всего на свете хочется разорвать мошенниц на кусочки. Но я не хочу давать им возможность выкрутиться. Например, если я накинусь на них, это будет готовая слезливая история, чтобы разжалобить судью. Поверьте мне. Я даже видеть их не хочу.

Отправляемся туда в разных машинах, без сирен. Женщине, которая везет меня, приказано ждать за углом, пока Эрншоу с Хардингом не заберут Эсме и Либби. Мне велено забрать только те вещи, что я привезла с собой, и больше ничего.

Я и не собираюсь прихватывать там сувениры. Вообще все бы бросила. Подумаешь, одежда, туалетные принадлежности и косметика. Ничего такого, что мне дорого или что нельзя было бы заменить, разве что камешек-талисман, который привел к правде.

Прошу женщину остановиться у вереницы магазинов:

– Есть дело.

– Без проблем, – отвечает она. – Даже лучше задержаться на несколько минут. Тогда вы точно не встретитесь.

Я вхожу в мини-маркет, беру последний букетик нарциссов. Просто зеленые стебли, чуть утолщенные с одного конца, с желтыми прожилками. Как карандаши, которые давно не точили.