Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
Шыргун сидел у костра и невозмутимо жарил на огне тушку зайца. Он терпеливо смотрел на потуги молодого жреца и острым ножом срезал тонкие прожаренные куски мяса. Кидал их в рот и жевал.
Узлук устал и отдуваясь, сел рядом.
— Теперь твоя очередь Шыргун, — произнес он. Посмотрим, услышит ли тебя твой бог…
— Худжгарх не бог, — спокойно ответил Шыргун. Он сын Отца, которого наш Отец направил сюда для вразумления непокорных своих детей. Имеющий Сына, имеет и Отца. Отец отдал свою славу Сыну. Мы чтим Сына, а значит чтим Отца. Шыргун
— Худжгарх, Верный Сын своего Отца. Мы верим в тебя и верим в Отца нашего. Пошли нам дождь, как проявление твоей милости. Больше он ничего не сказал, а стал вертеть тушку зайца над огнем.
Сначала ничего не происходило и Узлук пренебрежительно скривился:
— И где твой бог Шыргун?
— Он не бог, — терпеливо поправил его Шыргун, — подожди не много.
Следом налетел втер и пламя костра взметнулось вверх и вбок. Затем в воздухе появился запах свежести, как это бывает с приближением дождя. Над стоянкой орков появились низко нависающие тучи. Они мрачно темнели и Узлук не выдержав закричал:
— Это наш бог, Несущий свет услышал мои просьбы. А ты Шыргун
примазался к моим чудесам.
Шыргун хмыкнул и махнул рукой.
— Худжгарх, не надо дождя и тут же тучи стали разбегаться. — Давай Узлук, зови снова своего бога. — спокойно произнес орк и продолжил есть зайца.
Узлук вскочил и снова пол часа скакал перед кострами. Но чем больше он бесновался, тем меньше было туч на небе. Вскоре они и вовсе исчезли. Обескураженный такой неудачей, он упал животом на примятую траву и от бессилия заплакал.
— Ты закончил? — спросил Шыргун.
— Да-а… не прекращая рыдать, ответил Узлук.
— Тогда я позову Сына Отца, — произнёс Шыргун и снова он позвал Худжгарха явить славу Отца.
Резко подул влажный ветер. Тучи словно стая голодных собак собрались в одном месте и начал накрапывать дождь. Затем он пролился быстрым ливнем и лишь одно место осталось сухим — где сидел Шыргун.
Шум среди орков смолк. Все с великим изумлением смотрели на молодого орка, что повелевал такими стихиями и остался сухим. Его костер горел. А сам Шыргун не вставая, приказал жрецам:
— Теперь подходите по одному жрецы, я буду посвящать вас Худжгарху. Первым подошел Агрыз.
— Пригни голову, орк, — приказал Шыргун. Тот подчинился. — Тебя как зовут? —Спросил Шыргун.
— Агрыз...
— Откажись, Агрыз, от своего бога и прими благословение Сына. Повторяй за мной. Я отказываюсь от лжебога и принимаю Худжгарха своим хранителем.
Агрыз слово в слово повторил слова Ширгуна.
Также Шыргун поступил и с остальными жрецами. Последним подставил голову Узлук.
— Когда все было закончено, наступил рассвет. Шыргун поднялся и громко произнес:
— Орки, вы сами видели, что нет противников у Худжгарха. Поэтому мы пойдем на юг за реку и будем вырывать с столбы, что понаставили эти заблудшие.
Оглашая окрестности громким радостными криками,
— На юг! За реку! — подхватили они клич Ширгуна.
Все действо явления оркам славы Худжгарха заняло целую ночь. Я успел
вернуться на гору. Успокоить Гангу. Сообщил невестам что иду освобождать ставку и готовить свадьбу. Поцеловал невест, переродиться и вернулся на представление.
Сначала было смешно наблюдать за метаниями молодого орка. Потом стало скучно, но я и два хранителя терпеливо ждали конца событий.
Бортоломей вкладывал в уста Шыргуна, сына Грыза нужные слова, а Авангур управлял погодой. Я был зрителем и олицетворял могущественного Худжгарха.
Сначала я опасался появления Рока. Уж слишком много здесь собралось его жрецов, но затем понял, что это не его масштаб. Он на мелочи не разменивается. Запустив ряд нужных ему процессов, он ждет результат. А его еще нет. Вот когда он появится, тогда Рок начнет принимать меры. Так было, когда верные ему племена орков терпели поражение от стариков и женщин на плато у Снежных гор. Тогда мы с ним схлестнулись на кулаках и я победил.
Идея Бортоломея мне понравилась тем, что можно лишить столбы связи с их жрецами. И выкопать их. Так мы освободим ставку Великого Хана и можно будет провести свадьбу с Гангой, как она того хотела. Делать это нужно было стремительно, пока Рок не очухался и не придумал новый план покорения степи.
— Бортоломей, ты молодец, — я обратился к молодому хранителю, — направь мысли Шыргуна на то, чтобы повести объединений отряд на юг, вырывать столбы. Будем освобождать земли от столбов, пока не остановимся. Действовать нужно быстро. На юге не осталось боеспособных отрядов племен. Мы пройдем там, как нож проходит сквозь воду.
— Без проблем, — ответил довольный моей похвалой покровитель поэтов.
— Бортоломей и ты Авангур, идите вместе с орками до прежней ставки Великого Хана, вырвите там столб, даже если он пророс корнями. Это важно. С меня благодать.
— Сколько? — в один голос спросили корыстные дети творца.
— Вся благодать от столба ваша. — Братья переглянулись и кивнули. А остальные столбы, как делить будем, — спросил Авангур.
— На всех поровну.
— На нас троих? —Утонил он.
— Нет, на Велеса и второго брата тоже. На пятерых.
— Это не честно! — воскликнул обиженный Авангур. — Мы тут работаем…
— А они работают там, — прервал я его возмущение.
— Где?
— Где надо. Тебе нужна благодать? Или тебя выгнать? — сурово спросил я.
— Нужна, — буркнул он. — Чего сразу выгонять? И спросить уже нельзя?
— Можно, — ответил я. — Жадничать нельзя. Мы одна команда. Будем
разделяться, проиграем и все потеряем. Сегодня наш избыток восполнит их недостаток, а завтра их избыток будет восполнять наш недостаток. Это закон.