Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
По приказу начальника тюрьмы стражник открыл дверь камеры и поднял факел. В углу на соломе, спиной к вошедшим лежал на боку человек. На лице коронера мелькнула довольная и ехидная ухмылка и тут же погасла. Лежащий зашевелился и, гремя цепями, повернулся.
— Чего опять? — недовольно спросил он. — Еще одного избитого стражника ко мне бросите? — Он прикрыл рукой глаза, прячась от света факела, и уставился на вошедших.
— Вы кто? — спросил мессир.
— Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор к вашим услугам. Чему обязан столь ранним посещением?
— У меня приказ
Арестант поднялся, посмотрел на оторопелого и белого как мел коронера и подмигнул ему.
— Готовьте завещание, коронер. — Гремя кандалами, он пошел на выход.
— Почему задержанный в кандалах? — удивленно спросил мессир и в упор посмотрел на начальника тюрьмы.
Тот затряс губами, силясь что-то сказать. Наконец это ему удалось, и дрожащим голосом он ответил:
— Такое указание дал господин коронер.
— А он что, командует тюрьмой и вами? — еще больше удивился приезжий.
— Нет, но он дал рекомендации… вернее, я не знаю, почему задержанный в кандалах… Мне не докладывали, но я обещаю, что разберусь с этим делом и виновные будут строго наказаны. Дежурный! — заорал он и, увидев дежурного надзирателя, сразу двинул ему кулаком в физиономию. — Кто приказал заковать заключенного, то есть задержанного? — быстро поправился он.
— Господин коронер приказали, — глотая кровь из разбитых губ, ответил надзиратель.
— Я только рекомендовал, — уточнил коронер, — я тут не командую. И вообще, раз преступника освободили, мне тут делать нечего. — Он развернулся и быстро пошел прочь.
— Передайте привет вашей жене Марте, коронер! — крикнул ему вслед нехеец.
Услышав слова юноши, серый подхватился и опрометью бросился бежать.
Начальник тюрьмы побледнел и, заикаясь, стал говорить:
— Господин барон, вышло недоразумение, мы разберемся, я обещаю, виновные будут наказаны.
— Ладно, начальник, не мельтеши, тысяча золотых откупа, и я все забыл. — Паренек фамильярно похлопал по плечу раскрывшего рот начальника тюрьмы и добавил: — Не благодарите, это в честь праздника.
Приезжий только хмыкнул.
В допросной, куда они все прошли, его расковали. Мессир предложил ему присесть, а остальным тихим голосом приказал:
— Оставьте нас одних!
Он несколько дольше, чем положено по этикету, рассматривал юношу и наконец с усмешкой сказал:
— Вы точно такой, как мне вас обрисовал мессир Гронд.
Юноша посмотрел на незнакомца, но промолчал.
— Вы попали в очень сложную ситуацию, господин барон. Граф Саккарти написал королю письмо, в котором обвинил вас в том, что вы продались врагам и вредили посольству. Учитывая нынешнее положение графа, это для вас смертный приговор. Хочу, чтобы вы это поняли. Никто по существу с вами разбираться не стал бы. А чтобы не заморачиваться с доказательствами, вас бы тихонько придушили или убили при попытке бегства. Отсюда такое отношение к вам. Кандалы и все прочее. Небось и в общей камере уже побывали, не так ли?
Парень согласно кивнул, но продолжал молчать.
— Вот видите, я прав, — спокойно сказал незнакомец. — Но есть
Я внимательно слушал незнакомца. В то, что меня освободили за красивые глаза, я не верил, значит, им от меня что-то нужно. И когда он протянул мне свиток, я взял его и стал читать. Это был договор, по которому я поступал на службу короне. Меня зачисляли в штат тайной стражи дворца оруженосцем. То бишь учеником, без оклада и стипендии. Число под документом значилось с момента зачисления меня в академию. Срок службы не указан. Я тоже понимал, что это единственный приемлемый выход из ситуации, в которую я попал, но угодить в вечное рабство к еще одной спецслужбе я не хотел.
— Здесь не указан срок моей службы, мессир. — Я протянул ему договор.
— Так вас никто служить и не заставляет, юноша, это так, для проформы, — изобразил изумление незнакомец. — Чтобы соблюсти все формальности.
"Ага, формальности, нашел дурака, — подумал я и скептически на него посмотрел.
— Тогда допишите, что срок моей службы истекает сегодня, и все формальности будут соблюдены.
Сидящий напротив меня посланец нахмурился.
— По-моему, молодой человек, вы не понимаете всей серьезности своего положения. Вам делают одолжение, а вы еще торгуетесь. Я могу сейчас встать и уйти.
Я вышел в боевой режим, залез без зазрения совести в его сумку и достал приказ о моем освобождении. Там было написано:
"Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор выполнял задание государственной важности на службе короне. С него снимаются все обвинения, и он освобождается от содержания под стражей немедленно.
Королевский прокурор граф Руан тан Шерли".
Подпись была скреплена малой королевской печатью. Ну что же, мне это пригодится. Я сунул свиток за пазуху и вышел из ускорения. Вежливо улыбнулся и сказал:
— Тогда не смею вас задерживать, господин, не знаю, как вас зовут. Всего доброго. Я тоже пойду.
Под его ошарашенным взглядом встал, поклонился поклоном Овора и направился на выход.
— Вы куда, барон? — услышал я удивленный голос "благодетеля".
— Как куда, на выход! — обернулся я. — Вы сами сказали, что я освобожден согласно приказу. — И пошел дальше.
— Стойте! — закричал незнакомец, совершенно сбитый с толку моим поведением. — Вы просто так отсюда не выйдете.
Я остановился:
— Почему?
— Вам нужно будет показать приказ об освобождении, его зарегистрируют, вернут вам ваши вещи и только потом выпустят. — Он уже более или менее успокоился.
— Вот этот, что ли? — показал я свиток.
Вербовщик вытаращился на свиток, стал шарить у себя в сумке и, не найдя его, завопил:
— Вы его украли!
— Не говорите чепухи, господин-товарищ-барин, вы его мне сами отдали, — возмутился я, сделав вид, что сильно оскорблен.
— Когда? — только и смог вымолвить незнакомец. Он растерянно шарил в сумке, надеясь, что приказ все-таки у него, и, снова не найдя, побагровел. — Я запрещаю вам уходить, барон.