Вторая жизнь майора. Цикл
Шрифт:
У князя задрожали губы.
— Прости, брат, я не смог стать настоящим князем, — прошептал он. Посмотрел на старого друга. — Свою последнюю волю вручаю тебе, Марцел. — Он снял перстень с пальца и протянул секретарю. — Делай все быстро и уходи. Через час дворец будет уничтожен.
Марцел бросился в ноги князю и, плача, обхватил их.
— Не беспокойся обо мне, я все выполню.
— Перед уходом позови ко мне Виза-ила.
Через час Марцел был уже далеко, и, когда ослепительнейшая вспышка осветила верхушку Серебряного пика, он даже не оглянулся. Теперь он был отставным княжеским стражником. Для всех секретарь погиб вместе со своим господином.
Столица
Гронд с мрачным видом шел по коридорам столичной тюрьмы. Не таким он представлял себе прибытие в столицу совершившего семь подвигов нехейца. Хотя, с другой стороны, что еще можно было ожидать от человека, летающего на орлах и имеющего невесту-орчанку. Этот неуемный непоседа снова оказался за решеткой в казематах. Но мало того, он захватил тюрьму и теперь оттуда диктовал условия своего освобождения.
Немыслимое дело происходило в городе с его приездом, и началось-то все как паршиво, подумал он. Эта кроха с детским личиком, вспомнил он Рабэ, не задумываясь избила знатных людей и забрала у них экипаж, при этом была искренне счастлива, что выполнила распоряжение студента. Теперь вот докладывают, что штурмовые отряды стражи, направленные для подавления бунта, как сказал начальник тюрьмы, бесследно исчезали в глубоких подвалах старой крепости, превращенной в самую охраняемую тюрьму в королевстве. Как такое могло произойти, он что, орду орков вместе с собой туда притащил? Но нет, говорят, он там вроде один. Шум в столице поднялся немалый, и он шел на переговоры с этим возмутителем спокойствия. Который был к тому же его подчиненным и студентом Азанарской академии. Что скажет Кронвальд, когда вернется? "Сколько же от него проблем!" — задумчиво покачал головой старик.
Барон передал через стражника ультиматум: будет сидеть в тюрьме столько, сколько властям понадобится времени, чтобы наказать всех виновных в его аресте. И предупредил, что ждет подхода войск нехейцев, чтобы отомстить обидчикам. Ситуация грозила перерасти в международный конфликт. Демон побери этих местных дурней, задумавших захватить нехейца после того, как он надавал им по морде, лучше бы поблагодарили его, что оставил в живых.
О том, что студент арестован, сообщила прибежавшая Эрна, при этом Рабэ, увидев ее в новом платье, задохнулась от возмущения, зашипела и пыталась закрыть дверь перед ее носом. Но разве сможет что-то остановить вассала этого ненормального. Скоро служанка с разбитым носом лежала в углу. Вот после этого Эрна и рассказала, как происходило задержание барона.
В тюрьме стояла тишина, она словно вымерла. Только от стен каменного коридора отражался звук его шагов.
— О, мастер, и вы здесь? — услышал он у себя за спиной голос, разнесшийся эхом по длинному тюремному коридору, и резко обернулся. От неожиданности он немного испугался, но сразу пришел в себя.
— Нехеец, ты что творишь? — пошел на него Гронд. — Ты знаешь, что это бунт и против тебя будет направлена вся сила королевства?!
— А мне плевать! — зло огрызнулся парень. — Я нехеец и дворянин, а со мной здесь обращаются как с мусором. Я уже отправил послания в горы и в степь к хану. Буду сидеть здесь, пока не прибудут войска. Или пока с моим делом не разберутся по справедливости. Мне, знаете, надоело, что всякая мразь пытается вытереть об меня ноги.
— Ты с ума сошел! — похолодел Гронд.
— Нет, мастер. Здесь в столице забыли о дворянской чести. Любой простолюдин при должности может наплевать на тебя, а трусливые дворяне прикрываются стражниками, боясь вытащить мечи
Гронд понял, что студент не шутит. Его действительно сильно достали, и он не успокоится, пока не удовлетворят его требования. Даже если его здесь убьют, дело уже не замнешь. Бароны гор придут за кровью, и они ее получат, а хан пойдет великим набегом на Вангор. Заварится такая каша, что набег молодняка орков покажется сущей ерундой по сравнению с тем, что произойдет. У нехейца, чтоб он провалился, был статус отмеченного Творцом.
Гронд тяжело вздохнул и протянул руку.
— Давай твои требования.
Гронд ушел, а я стал вспоминать последние события. Все, что произошло, было наполовину нелепым, на мой глуховский взгляд, наполовину плодом действий моей второй личности нехейца. Я все чаще доверял ей принимать решения в быстро возникающих обстоятельствах и пока не пожалел об этом.
Испуганная официантка сервировала нам стол. Охранник помогал подниматься побитым молодым людям из столичной богемы или около нее отирающимся. Он помог им выйти, и, уходя, хлопцы с разбитыми рожами бросали на нас многозначительные взгляды.
Не успели мы съесть свой суп, как в трактир, громыхая доспехами, вломилась стража, человек восемь, закованных в броню и весьма решительных. Они остановились у входа, и из-за их спин показалась физиономия одного из пострадавших. Он ткнул пальцем в нас, и один из стражников направился к нашему столу. Бухая тяжелыми сапогами, гремя железом, он подошел и зычно потребовал:
— Представьтесь!
— А ты кто, служивый? — небрежно спросил я и пригубил вино. Оно было сухое, горьковато-кислое, и я поморщился, такие вина мне не нравятся.
— Сержант квартальной стражи Бирдос Крум, — громко и отчетливо произнес воин.
— Барон Ирридар Тох Рангор из Нехейских гор. Чем обязан, сержант?
Упоминание о Нехейских горах и то, что я барон, несколько охладило его воинственный пыл.
— На вас поступила жалоба, господин барон, вы напали на господ и нанесли урон их чести и телу.
— Господа были благородными? — приподнял я левую бровь.
— Да, господин барон, они были людьми благородными, — подтвердил сержант.
— А что же они сами не предъявляют мне претензии, как люди чести? — поинтересовался я.
Стражник задумался. Мой вопрос был не праздный, все дворяне споры разрешали в поединках чести, а не призывали стражу.
— По-видимому, они не могут этого сделать из-за травм, — нашелся он.
— Сержант, — я снисходительно стал объяснять ему ситуацию, — они не предъявляют мне претензии потому, что я никого не бил и никакого урона нанести не мог. Я все время просидел на этом стуле, не вставая. А дело было так. К нашему столику подошел какой-то пьяный человек, кинул на стол кошелек и захотел купить моего вассала, конечно, я кошелек ему вернул. Затем несколько незнакомых мне людей вскочили и напали на даму, но по дороге упали, так как были пьяны. Вот и все.
Сержант топтался на месте, не зная, что сказать.
— Кто может подтвердить ваши слова, тан?
— Вон стоят свидетели, они могут подтвердить, — показал я рукой на обслугу.
Сержант взмахом руки подозвал охранника.
— Вилдрас, тан дрался с господами?
Охранник отрицательно покачал головой. Стражник вздохнул и обратился ко мне:
— Прошу прощения, господин барон, у нас претензий к вам нет.
— Это хорошо, сержант, — с доброй улыбкой ответил я. — Но претензии есть у меня. — Я салфеткой из белой ткани промокнул губы.