Второе правило волшебника, или Камень Слёз
Шрифт:
Стиснув зубы, Верна постаралась говорить спокойно.
— Меня понизили до послушницы. — Обе женщины разом посмотрели на нее. — Да, понизили до послушницы, хотя я выполняла указания аббатисы. Несмотря на все мои просьбы, она не позволила мне выполнить свой долг, и теперь я наказана за свое послушание. Я должна хотя бы узнать, почему это произошло.
Сестра Улиция повернулась ко второй женщине.
— Сестра Финелла, отправьте рапорт наставнице послушниц, что послушница Верна Совентрин пришла в
Сестра Финелла недовольно посмотрела на Верну.
— Однако, послушница Верна, в первый же день твоего вступления на путь послушания — письменное замечание! Я надеюсь, ты научишься себя вести как следует, если хочешь стать сестрой Света.
— Это все, послушница, — присовокупила сестра Улиция. — Ты свободна.
Верна повернулась к ним спиной, но, услышав щелканье пальцев, оглянулась и увидела, что сестра Улиция стучит ладонью по столу.
— Не забудь про путевой журнал. И разве так должна уходить послушница, когда сестры отпускают ее?
Верна вытащила из-за пояса черную книжицу и положила ее на стол.
— Нет, сестра, не так. — Она сделала реверанс. — Спасибо, сестры, что уделили мне внимание.
Тихонько вздохнув, Верна вышла, закрыв за собой дверь.
Она шла по залам и коридорам, опустив глаза, глядя в пол. И вдруг, свернув за угол, едва не столкнулась с кем-то. Подняв голову, она увидела того, кого не слишком надеялась увидеть.
Он улыбнулся такой родной, знакомой улыбкой.
— Верна! Какая встреча!
Совсем молодой, с пухлыми по-детски щеками, он, кажется, совсем не изменился. Разве что каштановые волнистые волосы стали чуть длиннее, а плечи чуть шире. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему на шею, и лишь приветливо склонила голову.
— Джедидия! Ты все так же красив. Так же... как прежде. Время не властно над тобой.
— А ты выглядишь... я бы сказал... э...
— Постаревшей, ты хочешь сказать?
— Э, Верна... Несколько морщин и несколько лишних фунтов не в состоянии уменьшить твою красоту!
— Я вижу, ты все такой же мастер говорить комплименты. — Она посмотрела на его простой коричневый балахон. — Еще я вижу, что ты был прилежным учеником и достиг успехов. Я горжусь тобой, Джедидия!
Не обращая внимания на ее слова, он попросил:
— Расскажи мне о новичке, которого ты привела.
Верна нахмурилась:
— Ты не видел меня двадцать лет, с тех пор, как я отправилась в путешествие и нам пришлось расстаться. И вот о чем ты меня спрашиваешь в первую очередь! Не о том, как, у меня дела. Не о том, думала ли я о тебе все это время. Не о том, встретила ли я кого-то еще. Видно, ты был так поражен, заметив мои морщины, что
Он лукаво улыбнулся:
— Верна, ты ведь не девочка! Не могла же ты думать, что теперь, спустя столько лет, мы с тобой...
— Разумеется, я не питаю иллюзий! Я только надеялась, что смогу рассчитывать на больший такт и понимание.
Он пожал плечами:
— Прости, Верна. Я полагал, что ты всегда была за искренность и против словесной мишуры. — Он задумчиво добавил:
— Знаешь, я так много узнал о жизни... с тех пор, как повзрослел.
— Доброй ночи, Джедидия, — сказала она, не глядя на него.
— Как же насчет моего вопроса? — настойчиво напомнил он. — Что он собой представляет, этот новенький?
— Ты же был там, я тебя заметила. Ты сам видел, что такое этот Ричард.
— Да, я там был. Я все видел. У меня появилось кое-какое влияние среди сестер. Возможно, я смогу чем-то помочь тебе. Если ты будешь со мной откровенна и удовлетворишь мое любопытство, может, я и помогу тебе выйти из неприятного положения.
Она пошла прочь, бросив через плечо:
— Доброй ночи, Джедидия.
— Мы еще увидимся во Дворце, Верна, — сказал он ей вслед. — Подумай над моими словами.
Она сама удивилась, насколько превратными были все это время ее представления о знакомых. Верна помнила Джедидию как человека искреннего и отзывчивого. Что у нее с памятью?
А может, она сейчас просто слишком занята собой и сама не дала ему возможности проявить доброту? Она, наверно, ужасно выглядит. Прежде чем увидеться с ним, следовало привести себя в порядок, причесаться, надеть красивое платье. Но ведь у нее на это не было времени.
Если бы она коснулась его лица, может, это пробудило бы в нем воспоминания? Может, он вспомнил бы, как плакал в день расставания? Вспомнил бы свои обещания... Хотя она даже тогда не слишком верила этим обещаниям.
Дойдя до коридора, который вел в комнаты послушниц, Верна остановилась.
Она устала. А работа в конюшнях будет очень тяжелой. Но прежде чем отправиться спать, ей надо сделать еще одно дело.
Паша остановилась перед дубовой дверью между двумя каменными колоннами, увитыми искусно вырезанной лозой.
— Вот твоя тюрьма, — сказала она Ричарду.
— Тюрьма? Я не вижу засова. Как же вы меня здесь запрете?
Пашу, видимо, удивил его вопрос.
— Но мы не запираем наших мальчиков. Ты волен идти, куда захочешь.
Ричард нахмурился:
— Ты хочешь сказать, я могу свободно бродить по Дворцу?
— Нет, вообще везде, где захочешь. Хочешь — по Дворцу, хочешь — по городу. Наши ученики много времени проводят в городе. — Она слегка покраснела и отвела глаза.
— А как насчет пригородов?