Второе пришествие
Шрифт:
Второе, как ни прискорбно, должно было случиться довольно скоро. Конечно же, если я не найду способ этого избежать.
— Давай пойдем во дворец сейчас! — не могла успокоиться Лилия. — Я знаю город как свои пять пальцев! Мы сможем обойти патрули.
— Выспись, — сказал я, отошел от окна и сел на кровать. Соломенный матрац был довольно твердым. Нас всех поселили в одной тесной комнате, в которой не было ничего, кроме четырех кроватей. Хозяин сказал, что больше некуда.
— Не могу, — надулась она. — Герман храпит, Берта сопит. Я не привыкла спать при таком количестве людей.
— Но
— Это другое дело, я просто привыкла спать одна в комнате. Когда мне никто не мешает. Либо в лесу, когда всем неудобно. В лесу ведь не нужно снимать доспехи, чтобы поспать.
— Скромная воительница и изнеженная дворянка в одном лице, — произнес я. — Да, такое сочетание может встретиться всего один раз на миллион, даже миллиард.
— Я хочу во дворец, к отцу! — вновь заявила она.
— Если я тебе скажу, почему в городе беспорядки, ты обещаешь дождаться утра, прежде чем идти во дворец? — решился я.
— Ты знаешь? — воскликнула она и тут же закрыла рот, боясь разбудить Германа и Берту. Добавила чуть тише: — Откуда? Ты умеешь читать мысли людей?
— Нет, — покачал я головой, — мысли я читать не умею. Просто слышу все очень уж хорошо. Так что, обещаешь?
— Обещаю, — нехотя сказала она.
— Тогда слушай. Кое-кто из церкви, из высших чинов, возможно, некий епископ Вольдемар ввел в заблуждение графа Августина Руденберга, твоего отца, сообщив ему, что его дочь, то есть ты, умерла в Гинне, якобы от моих рук. Не знаю, как он воспринял такую новость, но нам лучше предварительно подготовиться…
— Чего-о! — подпрыгнув, завопила Лилия. — Папенька считает, что я умерла? Да он же не переживет такого горя! У него слабое сердце! Я должна… я обязана увидеть его и показать, что жива.
С этими словами она полезла в открытое окошко, воспользовавшись тем, что ее кровать располагалась к нему ближе всего.
— Эй, ты же пообещала, что дождешься утра. — Я успел вцепиться ей в лодыжку, но передняя часть Лилии уже повисла за окном.
— Обещала, — сдавленно отозвалась она. — Потом извинюсь! Пусти!
Она лягнула меня ногой, вырвалась из рук и свалилась в темноту. Я услышал только грохот снизу и приглушенный стон. Все-таки ударилась.
Я недовольно выругался. Разделяться нам не следовало. Герман и Берта спали и были совершенно беззащитны перед лицом возможной опасности. Но они хотя бы спали, а эта благородная егоза улепетывала куда-то с постоялого двора.
Пришлось выругаться еще раз, забраться с ногами на окошко и прыгать вперед, бежать, догонять эту непоседливую дворянку, пока не случилось беды.
— Не гони лошадей. — Я без труда нагнал Лилию и схватил за локоть. — Пойдем мы во дворец, прямо сейчас пойдем, но осторожность не помешает, тут кругом патрули.
— Хорошо, — кивнула она. — Сейчас посмотрим, где тут лучше пробежать.
Корону она знала достаточно хорошо. Все-таки это был ее родной город. Каждую улочку, каждый закоулок, каждый тупичок Лилия помнила наизусть. Кое-где мы прошли по подворотням, в одном месте пробрались через лаз в заборе, понаблюдали
Лилия вела меня уверенно, нисколько не сомневалась в выборе направления. Вот только дойти до места назначения инкогнито мы не смогли. Случилось одно «но». Люди. Девушка прекрасно ориентировалась в лесах, запоминая множество маршрутов, понимая многие закономерности природы, зная хитрости и трюки. Но там, в лесу, где она была как у себя дома, не было людей, готовых строить или разрушать. Каков шанс, что где-нибудь скала возьмет да и вылезет на поверхность? Нет, просто так у природы ничего никогда не происходит. А у людей происходит. И мы, просто так, вдруг уперлись в каменную стену дома, которого, как она помнила, в том месте не должно было быть. Вообще.
И пока мы стояли и решали, куда же двинуться дальше, нас заметили.
— Кто вы такие? — из-за угла неожиданно вышел патруль и мы оказалась перед ними лицом к лицу. Я немного забылся, наблюдая за Лилией, а когда спохватился, увы, было уже поздно. — Почему ходите по улицам города ночью? Приказом лорда жителям запрещено покидать дома в ночное время!
— Но мы не жители, мы туристы… — принялся сочинять объяснение я, дожидаясь удобного момента, чтобы схватить Лилию и запрыгнуть на ближайшую крышу. — Гуляли по вашему чудесному городу, глядели на звезды, любовались достопримечательностями. Пару кварталов назад мы наткнулись на такую прекрасную скульптуру в виде разбитого горшка…
— А вы, собственно, кто такие? — Лилия имела другие взгляды на план побега. — И какое право имеете задерживать нас?
— Мы — рыцари ордена Львиной розы, — не растерялся патрульный и показал нам щит, имеющий на лицевой стороне знакомую эмблему. — Действуем по поручению его святейшества епископа Вольдемара и с позволения графа Августина Руденберга!
— Тогда вы не посмеете нас задержать. — Лилия перла, словно танк, против пяти закованных в латы мужчин. Наглость и безрассудство ее попросту не имели границ. — Потому что я — графиня Лилия Руденберг, рыцарь-командор ордена Львиной розы, на территории Короны после лорда Августина Руденберга имею наивысшую власть, и я подчиняюсь только ему! Никакой патруль не смеет меня задерживать!
— Ты лжешь! — вышел вперед другой рыцарь, — графиня Лилия Руденберг погибла в Гинне, когда пыталась противостоять демону Вельзевулу. Ты бессовестно присваиваешь себе ее имя!
— Приглядитесь, и тогда вы увидите, что это она и есть, — прогремел глухой бас, и за спинами патрульных выросла огромная фигура начальника стражи западных ворот. — Если бы я собственными ушами не услышал заявление о смерти, то непременно решил, что она и есть леди Лилия Руденберг…
Возможно, он следил за нами. Это звучало абсурдно, с такими габаритами, как у него, было бы сложно пройти по тем лазейкам, где пролезали мы с Лилией. Скорее всего он просто проходил рядом и услышал громкие голоса. В тишине ночи они были слышны очень далеко.