Второе Установление
Шрифт:
Но Аркадия понимала, что он просто не желает приближаться к библиотеке: та же история, что и со дворцом Мула. Все тот же суеверный страх нынешних пигмеев перед останками гигантов былого.
Но это ни в коем случае не могло быть причиной для обиды на милого и смешного человечка.
Аркадия уже почти три месяца находилась на Транторе, и все это время они — Папа и Мама — так чудесно относились к ней…
А что взамен? Она втянула их в историю, грозившую гибелью всем. Разве Аркадия предупредила их, что она, возможно, отмечена печатью разрушения? Нет! Она позволила
Совесть грызла ее невыносимо — но разве у нее был выбор?
Она неохотно сошла по лестнице к завтраку. Снизу доносились голоса.
Прим Палвер, покрутив толстой шеей, заткнул салфетку за воротник рубашки и, всем своим видом выражая бесконечное довольство жизнью, потянулся к сваренным вкрутую яйцам.
— Вчера я был в городе, Мама, — сказал он с набитым почти до отказа ртом и энергично орудуя вилкой.
— Ну и как там в городе, Папа? — безразлично спросила Мама, присев на миг, оглядев стол и снова поднявшись, чтобы взять соль.
— А, ничего хорошего. Прилетел звездолет со стороны Калгана и привез тамошние газеты. Там война.
— Война! Так-так! Что ж, пускай они разобьют свои головы, раз они у них такие пустые. А твой чек уже пришел? Папа, я тебе говорю в который раз — пойди предупреди старика Коскера, что это не единственный кооператив на планете. И без того они платят тебе столько, что я стесняюсь называть сумму даже друзьям, так пускай хотя бы платят вовремя!
— Вовремя-мовремя, — раздраженно произнес Папа. — Слушай, не отвлекай меня во время завтрака дурацкими разговорами, а то у меня кусок застревает в горле, — сказав это, он произвел целое опустошение среди намазанных маслом тостов, а потом чуть более спокойно добавил: — Война идет между Калганом и Установлением, и они занимаются этим уже два месяца.
Его руки сделали выпад навстречу друг другу, изображая космическое сражение.
— Угу. И как идут дела?
— Плохо для Установления. Ну, ты же видела Калган. Там сплошные солдаты. Они были готовы. А Установление — нет, и вот — бух!
Мама внезапно отложила вилку и прошипела:
— Дурак!
— Чего-чего?
— Тупоголовая скотина! Тебе бы только пасть разевать попусту!
Она быстро показала пальцем. Оглянувшись через плечо, Папа увидел застывшую в дверях Аркадию. Та спросила:
— Установление воюет?
Папа беспомощно глянул на Маму и кивнул.
— И проигрывает?
Снова кивок.
Горло Аркадии перехватило с нестерпимой силой, и она медленно подошла к столу.
— Все кончено? — прошептала она.
— Кончено? — повторил Папа, неумело имитируя искренность. — Кто говорит, что все кончено?
На войне случается всякое. И… и…
— Садись, дорогая, — успокоительно сказала Мама. — Во время завтрака надо молчать. Пока еда не окажется в желудке, от разговоров приключаются болезни.
Аркадия даже не обратила на нее внимания.
— Калганцы уже на Терминусе?
— Нет, — серьезно сказал Папа. — Новости относятся к прошлой неделе. Терминус еще сражается. Да, да. Я
— Да!
Она читала их, одновременно стараясь съесть хоть что-нибудь из завтрака. В глазах у нее все плыло. Сантанни и Корелл были сданы без боя. Эскадра флота Установления попала в ловушку в пустынном секторе Ифни и была истреблена почти до последнего корабля.
И вот Установление снова вернулось к исконному ядру Четырех Королевств — первоначальной державе, построенной Сальвором Хардином, первым мэром. Но оно все еще сражалось — пока не все было потеряно — и что бы ни произошло, она обязана предупредить отца. Она должна любой ценой добраться до него. Должна!
Но как? На пути — война.
После завтрака Аркадия спросила у Папы:
— Скоро ли вы отправляетесь с новой миссией, господин Палвер?
Папа восседал в большом кресле на лужайке перед домом, греясь на солнышке. Между его пухлыми пальцами дымилась толстая сигара, и он был очень похож на блаженствующего мопса.
— С миссией? — повторил он лениво. — Кто знает? Такой отличный отпуск, и мне нечего спешить. Зачем толковать о новых миссиях? Или тебе не терпится, Аркадия?
— Мне? Нет, мне здесь нравится. Вы ко мне очень добры, и вы, и госпожа Палвер.
Он отмахнулся от ее слов благодарности. Аркадия продолжала:
— Я все думаю о войне.
— Не надо о ней думать. Ты-то что можешь поделать? Если чему-то нельзя помочь, значит, и переживать не стоит.
— Я просто подумала, что Установление потеряло большую часть своих сельскохозяйственных миров. Они, вероятно, уже ввели нормирование пищи.
Папа заерзал.
— Не беспокойся. Все будет в порядке.
Она едва слушала его.
— Как бы я хотела доставить им продовольствие! Вы знаете, когда Мул умер, и Установление восстало, Терминус оказался точно так же отрезан, и генерал Хэн Притчер, который стал на время преемником Мула, окружил его и взял в осаду. Продовольствие почти кончилось, и мой папа говорил, что мой дед рассказывал ему, будто кроме сухих аминокислотных концентратов, отвратительных на вкус, ничего и не было. А одно яйцо стоило двести кредитов. А потом, как раз вовремя, блокаду прорвали, и с Сантанни прибыли корабли с провизией. Должно быть, это были кошмарные времена.
Может быть, сейчас все повторится…
После паузы Аркадия продолжала:
— Вы знаете, я готова держать пари, что Установление сейчас будет платить за продовольствие по бешеным расценкам. Вдвое, втрое и даже больше. Так вот, если бы, к примеру, какой-нибудь кооператив здесь, на Транторе, взялся за это дело, они могли бы рискнуть несколькими кораблями, но еще до окончания войны, клянусь, заработали бы миллионы. В старые времена Купцы Установления только этим и занимались. Тогда все время были войны, так что они, пользуясь случаем, торговали тем, в чем воюющие миры нуждались больше всего. О Космос, они, говорят, с одного рейса имели прибыли до двух миллионов кредитов. И это только с того, что вмещалось в один корабль.