Второстепенный: Плата
Шрифт:
Люди снова переступили с ноги на ногу. Корион не двинулся с места, насмешливо наблюдая за ними.
– Может быть, вы всё-таки нас впустите? – не выдержала женщина.
– Увы, пока вы настроены против меня, я бессилен и абсолютно безволен делать что-либо.
– Мы ничего против вас не имеем!
– Вы нагло врёте, мисс…
– Миссис!
– Мне всё равно. Вы ни шагу не ступите к моему дому. Детей, а это мои племянники, отсюда заберут только Ховы. Никому другому я их не отдам, – отрезал Корион и скрестил руки на груди.
Фельдшер задохнулась, надулась от возмущения, отчего сразу стала
– Но…
– Я вас понял, мистер Хов, – недовольно сказал полицейский. – Мы так и скажем вашей родне. Той её части, что осталась в живых. Между прочим, ваша племянница Роза попала в больницу с сердечным приступом. Возможно, она не доживёт до утра.
Корион и бровью не повёл.
– Какая чудесная новость. Надеюсь, прочей родни осталось достаточно. Эти дети вырастут в людей со всеми их недостатками. А я отнюдь не питаю к человеческому роду тёплых чувств и не без причин, – он многозначительно покосился в сторону моста, на котором в лужицах горючего темнели битые бутылки. – Эльтам не пришло бы в голову бросаться в горстку детей подобным. А если бы кто-то до такой степени сошёл с ума, то никогда бы не смог собрать такую толпу. Его бы сразу убрали.
На щеках у полицейского появились пятна румянца. Его семья явно жила здесь не первое поколение. Он наверняка ещё мальчишкой получал от Кориона искры в зад за то, что в компании таких же любопытных пацанов лазил по заводским руинам. И слушал невероятно мерзкую и кровожадную лекцию о последствиях такого необдуманного поступка, произнесённую точно таким же тоном.
– Мы уже их остановили, – выдавил он. – Все зачинщики и участники схвачены. Вы… Мы… благодарим вас за сдержанность, мистер Хов. Простите, что опоздали.
Он произносил извинения с таким видом, словно каждый звук царапал ему горло. Корион царственно кивнул.
– В таком случае прошу поторопиться на место службы. Через пять минут сюда прибудут мои братья и сёстры. Полагаю, вы не захотите быть свидетелями их… неудовольствия.
– Да. Это точно... – полицейский неловко потеребил значок на груди, явно провалившись в детство – больно характерное виноватое выражение наползло на обветренное лицо.
– Не будь здесь вас, подобного бы не случилось! – не выдержала женщина. – Эти семьи пострадали из-за вашего с ними родства! Я требую показать детей! Ещё неизвестно, что вы с ними сделали из этих ваших благих побуждений!
Полицейский посмотрел на неё и сокрушённо вздохнул. Он был старше работницы скорой, этой вчерашней студентки, лет на пятнадцать и знал о жизни побольше неё.
– Простите, лорд Хов, она переехала сюда недавно…
На смену обращения фельдшер не обратила ни малейшего внимания. Её понесло.
– Шли бы вы к себе в волшебные холмы. А то оттяпали четверть города и сидите тут, как собака на сене. Ни себе, ни людям! – она обвела рукой разрушенные дома. – Столько домов пропало! Здесь могли бы такие коттеджи стоять! А вы развели здесь непонятно что и смотрите на всех свысока, как на дерьмо! Неудивительно, что вас хотят прогнать. Что вы вообще здесь делаете?
– О, милочка, я здесь как раз о людях и забочусь, – ядовито прошипел Корион и ткнул рукой в сторону трубы. – До Мировой войны здесь производили краски. Зелёный цвет давал мышьяк, красный – карбид ртути. Ни о каких средствах защиты
Фельдшер захлопнула рот и растерянно заморгала.
– Эм…
Полицейский склонил голову.
– Простите, лорд Хов, мы вас больше не побеспокоим, – он подцепил оцепеневшую женщину за локоть и потащил к электромобилям. – Ты что, совсем ничего у людей не спрашиваешь?
– Он же соврал, да? – обалдело бормотала та. – Эльты же спокойно врут людям, мы ведь не чувствуем ложь, как они…
– Если не заткнёшься, я тебя лично в прадедову рубашку заверну, – зловещим шёпотом пообещал полицейский, – крашеную в ту самую мышьяковую зелень! Запомни, дура, лорд Хов хоть и сволочь, но он наша сволочь! Он к нам без нужды не лезет, мы к нему без нужды не лезем – все довольны и счастливы. Двигай отсюда, пока он терпение не потерял.
Корион даже почти проникся к этому человеку.
– Когда вашим родственникам подойти? – спросил тот напоследок.
– Через два часа после заката, – спокойно ответил Корион и вернулся в дом.
Он чуть не споткнулся на пороге – на диване рядом со спящими детьми сидел Владыка Златовлас собственной персоной и внимательно рассматривал младенца. Младенец безмятежно сопел, изредка причмокивая соской. Кориона на мгновение ошпарила мысль, что Златовлас сбежал от основной группы и пришёл один. Но нет. Едва он сделал шаг в гостиную, из кухни тут же выглянули Эрида и… Роза Чембер. Если к Эриде, признанной валькирии с кучей военных наград и боевым опытом, вопросов не было, то вот появление Чембер вызвало… недоумение, мягко говоря.
– Как вы вошли? – спросил Корион.
– Через задний двор, – прошептала Эрида. – Ты преступно беспечен – даже элементарной сигналки на двери нет.
– У меня нет там двери.
– В том-то и дело, что теперь она есть!
Теперь есть дверь? Корион медленно обвёл девушек взглядом, остановился на двух караульных, которые исполняли роль телохранителей.
– И кто взял на себя смелость одарить меня подобным счастьем? – с угрозой спросил он.
– Я, – Чембер сложила руки перед собой и кротко улыбнулась. – Простите, мистер Хов, но в отличие от остальных я была в платье. К тому же заставлять Владыку лезть в окно как-то… неловко.
В платье? Владыку? Корион слушал их и медленно зверел.
– Вы рехнулись, господа? – ледяным тоном прошипел он и грозно навис над караулом. – Здесь пятнадцать минут назад сорвалась операция Сопротивления! У меня за забором до сих пор прах смертника летает, а вы сюда мало того что мою невесту притащили, так ещё и Владыку привели?! В мир людей! Вы понимаете, что у меня здесь нет портала?
– Корион, не волнуйся, – мягко ответил Златовлас, оторвавшись от разглядывания детей. – Мы принесли портал.