Второй Беличий Песок

Квотчер Марамак

Прудъ 1, обозначенный на картах разведчиков, уже был интереснее: это была большая прореха в общем ковре болота, почти точно круглая и диаметром шагов триста. Грызи зафиксировали, что вода в пруду покрыта толстенным слоем плавучих веществ, на краях сбивающихся в заметные валики мазута, перемешанного с сухими стеблями. Посерёдке пруда наблюдалось постоянное активное бульканье, не смолкающее днём и ночью и оттого не могущее быть деятельностью животных. Кроме того, собственно никаких животных и растений в пруду не имелось, что подтверждало версию о постоянном выделении тара...

– Посиди-ка на хвосте, - цокнула на это Ситрик, - Как это - постоянное выделение? Если бы оно было постоянное, эта жижа лилась

бы оттуда рекой и залила всё болото, впух.

– Логичечно, - согласился Макузь, - Дело в том, что тар имеет тенденцию как всплывать, так и тонуть обратно. Поэтому болото и не залито, но в самой яме искомого вещества может быть весьма допуха.

– А как узнать, до или не до?
– почесала ухи белка.

– Вот это и предстоит выяснить, - заявил грызь.

Это предстояло выяснить. На картах помимо этого были обозначены ещё четыре пруда на разном удалении от "берега", но разведка пока не могла цокнуть, что там - имелись только рассказы очевидцев, что и там есть тар, а сколько - одному хвосту известно. Макузь немедленно начал разбрыливание мыслями: по идее, тарные пруды не должны замерзать так сильно, как остальное болото, поэтому самое время добраться до них - как раз зимой. Перелистав отчёты, грызь слегка обломался - болото толком не замерзало вообще, если только зима не особо лютая. Подогреваемое гниением органики, болото покрывалось только тонким и очень хрупким из-за кучи вкраплений льдом, по которому и ходить следует осторожно, а уж ездить вообще невозможно. Только дождавшись основательной зимы, можно было рассчитывать пройти вглубь...

– Посиди-ка...

– На хвосте?
– покатился со смеху Макузь.

– Да, - кивнула Ситрик, - Ничего, не отвалится. Так вот, если зимой по льду можно пройти вглубь болот, то почему этого не сделали местные, а лазили летом?

– Потому что они искали клюкву и травки, - пояснил грызь, - А зимой их не слышно. А тар, как мы предполагаем, слышно.

– Теперь чисто.

Теперь было чисто, почему контуры болота более-менее известны, но с расположением островов и прудов довольно туго. Если большие острова различались по лесу, то небольшие зимой обнаружить не удавалось, да местные и правда не особо ходили зимой, ибо незачем. Вырисовывалась картина пухом, сообщавшая о том, что следует этой же зимой выйти в поход для уточнения данных по прудам, промерзанию болота, и так далее. Собственно, прикинул Макузь, можно просто хоть сейчас выходить!

– Бельчон, а бельчон?
– цокнул он, уставившись ушами на Ситрик, - Пошли?

– Это допуха как надолго, - прикинула белка, - Можем до самой весны проканителиться.

– Но в принципях ты не против?

– Впринципях йа за, - цокнула серенькая, вспушаясь, - Но вообще так цокнуть, какой из меня разведчик?

– Какой?
– хмыкнул Макузь, - Чистое цоканье есть?

– Ну, вроде как есть.

– Вроде как это пол-дела. Помимо того чтобы слушать собственными ушами, будет необходимо обойти местных грызей и вытрепать им уши по этому поводу.

– Обойти?
– слегка ужаснулась Ситрик, слухнув на карту.

– Сто пухов, обойти, - кивнул Макузь, - Только не забывай, что йа тебя ни разу не вынуждаю.

– В каком-то смысле вынуждаешь, - улыбнулась белка, - Йа не хочу от тебя удаляться, поэтому могу и.

– Уээ...
– почесал мозг белкач.

– Без уээ, - отмахнулась Ситрик, - Что потребуется для?

Для потребовалось много всего, в частности - просто-напросто корм. Хотя нет, просто-напросто это репа, а тут нужен был походный корм, питательный и лёгкий для переноски в рюкзаках. Фрел обещал снабдить поход единицами Добра, чтобы при надобности можно было обменять их на корм у тамошних, шишморских грызей. Нужны были и сами

рюкзаки - у Макузя например вообще не было, всегда обходился авоськой, а ситриковский был "двухкарманный" и много туда не напихаешь. Требовались единицы Добра для того, чтобы доехать на зимоходе до цокалища Шишмор - а то если каждый хвост будет на зимоходе просто так кататься, дров не напасёшься. Собственно пуши и платили за проезд из этих соображений, а не потому что их не пустили бы задарма.

Для зимних хождений были пух из хвоста а нужны лыжи, непромокаемые тёплые сапоги, пухогрейки, и так далее: если собрать всё в кучу, выходит более чем порядочный список. Даже самое простое - бумагу, чернила и перья для записи факт, требовалось где-то найти, потому что сама она не появится. Даже при том, что подобные вопросы у грызей возникали регулярно и в цокалище были организованы лавки и склады, сбор инвентаря превращался в погрызище размером с лося. Кроме того, после добычи рюкзака, кпримеру, его требовалось подогнать под конкретного грызя, и тоже самое относилось к лыжам и сапогам - если подойти к вопросу поверхностно, потом об этом будут сожаления. Благо, одинадцать из десяти пушей, даром что жили в цокалище, с самого раннего возраста куда-нибудь да ходили, так что знали всю прилагающуюся пухню.

Чего они не особо знали, так это особенностей хождения по болотам и вообще ориентировки при дальних переходах. При всей своей приверженности дикому образу жизни и неотдаления от корней, белки ходили в основном вдоль просек или по крайней мере троп, всегда зная, что слева одна линия, а справа другая, и если ходить не совсем уж кругами, то выйдёшь хоть с закрытыми ушами. Специалистом по этому вопросу из причастных ушей оказывалась Рилла, та что знала всякие названия и где что находится - это она любила, потому и знала. Белка провела обзорное цоканье для группы, когда та собралась вместе, хотя особо запоминать наизусть никто не собирался, потому как грызунихо собиралась в болото лично и повторит всё это не единажды.

Макузь бегал с подвыпученными глазами и казалось, сидел как на иголках. Ему самому это казалось излишним - ну всё уже, цокнуто идти, значит идти! Тем более бельчона сделала ему такой подарок, согласившись составить компанию, что хоть ушами мотай - что он собственно и сделал, всмысле с ушами. Когда с инвентарём и запасами всё стало более-менее чисто, групп собрался всё в той же комнате учгнезда, потому как снаружи лепил мокрый снег и задувал весьма сильный ветер, не способствовавший.

– Ну, как оно?
– осведомился Фрел, ослушивая пушей, - В пух?

– По центру!
– заверил Макузь, - Дня через два будут совершенно полные запасы.

– Почему через два?

– Ну, там такая штука, крупы в кормовой лавке отвешивают не больше зоба на пушу в день, чтобы чего не вышло.

– Это кто, Зеелыш?
– поднял брови Фрел, - Вот педант пухов, а? Йа ему кстати об этом не примину цокнуть! Ладно... А что насчёт ориентирования и всего такого?

– Вот, - пальцы с когтями показали на Риллу.

– Вопросов больше не имею. И следующий вопрос, ххех... Сколько пушей потащатся?

– Предполагаем семеро...

– Толипятеротолисемеротолитрое...
– затянул Бульба старую поговорку.

– Значит, вот эти хвосты, - показал Фрел на хвосты, - И?

– И Ситрик, - показал на Ситрик Макузь, - Белка-пуш из семьи Треожисхултов.

– Белка-пуш выкрасила шерсть?
– улыбнулся Фрел, пырючись на серенькую.

– Сто пухов, - ответила та.

– Тупь цокнул, - поправился пожилой белкач, - Йа про то, что шестеро наличных белок хотя бы отдалённо шарят в вопросах того, что такое тар и куда его. Чисто? Всмысле йа про то, если конечно хочешь пройтись, то это в пух, но имей вслуху что конкретного толка от этого будет не особо.