Второй кощей
Шрифт:
Можно сказать, что хмурый «загорелый» Рехон почти не думал. Разве что разок отхлебнул травяного отвара, после чего кивнул. Вот люблю таких рубежников. Даже торговаться не стал.
Хотя договор мы заключали долго. Лично я подбирал каждое слово, а потом просил сына Васильича несколько раз переделать пару двусмысленных фраз. Не хотелось бы проснуться в один прекрасный день и обнаружить свою голову в тумбочке. Как бы хорошо я к Рехону ни относился, но рубежники есть рубежники.
Правда, и тот оказался не промах.
— Тогда можем идти, — достал я уже отсчитанные восемь сотен монет.
Смотрел на деньги, конечно, с сожалением. Забираешь ты всегда чужие, а отдаешь свои. С другой стороны, есть кое-что поважнее бабла. Спокойствие друзей как минимум.
Рехон не стал забирать деньги. Просто крикнул одного из наемников и когда тот, смущенно вошел в шатер, кивнул на мешки с серебром:
— Возьми это и отправляйся в Нирташ. Скажи господарю, что Фекой согласился со справедливыми требованиями и выплатил долг. Я приеду чуть позже. У меня еще есть определенные дела.
Мы провели еще несколько часов, ожидая, пока наемники соберут шатры и вещи для дальнего похода. Правда, учитывая, что все из них ведуны — они владеют Скольжением. Значит, доберутся довольно быстро. И у нас не так много времени.
Но, несмотря на это, Рехон все же подождал еще четверть часа, чтобы убедиться, что никто не вернется, а потом сам стал готовиться к переходу. Вытащил со Слова часть артефактов и немного денег, прикрепив все на поясе. А затем кивнул мне. Теперь пришла моя пора удивлять.
— Это Трубка, — достал я артефакт. — Пока ты в ней, никто из чуров, да и вообще рубежников, не поймет этого. Она каким-то образом блокирует проявления хиста. Выйти ты сможешь в любой момент. Но лучше это сделать, когда я скажу, сам понимаешь.
Было видно, что Рехону довольно трудно довериться мне. Я его понимал. Рубежный мир — не банка сгущенного молока. Тут вечно все пытаются предать или обмануть. Правда, в этом плане Стралан мог дать Скугге фору.
Разве что после того, как кощей на пробу залез в Трубку и сразу же выбрался наружу, он чуть успокоился.
— Ну что, теперь можно отправляться в путь.
И мы «заскользили». Я мог бы сказать, что не уступал в скорости Рехону, только это было неправдой. Кощей, да еще получивший все свои рубцы в этом мире, априори будет сильнее. К тому же, я двигался вперед, указывая путь, тогда как Рехон следовал за мной.
Даже интересно, как сильно волновался сын Васильича? Лично я бы места себе не находил. Отправиться в новый мир, где все вообще по-другому. Да еще повстречаться с отцом, которого ты последний раз видел в детстве. Скажу больше, именно меня сейчас и била крупная дрожь. Хотя, казалось, кто я в этой схеме — просто посредник. Проводник.
Не знаю,
— Все, дальше нельзя. Проход чуров уже недалеко.
Я достал Трубку, и Рехон без всяких раздумий коснулся артефакта и оказался внутри. Ну, теперь самое простое и одновременно сложное.
— Былобыслав, — поприветствовал я чура, на ходу вытаскивая со слова вещи и засовывая в рюкзак.
— Собрали свой артефакт, Матвей? — спросил он.
— Да. Работает как часы. Так что, будем стоять или отправимся домой?
Чур посмотрел на меня так, словно что-то подозревал:
— Матвей, как ты себя чувствуешь?
— Все отлично. Если что, ничего противозаконного не употреблял. Колющее, режущее и стреляющее не провожу.
Сказал и тут же пожалел. Ведь говорят же, что с пограничниками и таможенниками лучше не шутить. Если, конечно, не хочешь следующие пару часов провести в небольшой комнате, демонстрируя с разных ракурсов свое красивое голое тело. Но ничего не могу с собой поделать. Всегда начинаю шутить, когда дергаюсь.
Наконец Былобыслав махнул мне, чтобы я приблизился, схватил за штанину и мы вывалились в коридор сауны. Я торопливо попрощался и ломанулся на выход. Вот только услышал в спину:
— Матвей, запомните, каждое действие влечет за собой последствие.
— Знаю, — остановился я. — Как-то в восемь лет я попытался украсть на рынке попрыгунчик. Благодаря моему невероятному везению, ничего у меня не получилось. Да еще продавщица оказалась знакомой бабушки. Это был единственный раз, когда меня отхлестали ремнем.
— Жалко, не все уроки проходят так просто.
Я пожал плечами. Тогда мне это простым не казалось. Было больно и очень неприятно. Но больше стыдно. Тогда я был готов провалиться сквозь землю, чтобы не видеть укоряющий взгляд бабушки. Зато с тех пор с воровством как отрезало.
Интересно только, зачем он спросил? Подозревает или чувствует? Тогда бы просто не пропустил. Но ведь этот разговор точно не случаен. У чуров не бывает случайностей.
Я выбрался из сауны и подошел к машине. И только теперь вспомнил про Рехона.
— Все, можно выбираться.
Кощей с позывным Уголек появился прямо передо мной и с наслаждением втянул в себя свежий воздух. Да, едва ли в артефакте хорошая вентиляция. Но меня больше всего интересовал облик рубежника. Струпья и остатки проклятья слетели с него, как пожухлые листья с дерева при сильном ветре. Передо мной стоял самый обычный мужчина, разве что немного худой. И очень похожий лицом на Васильича.
— Что-то не так? — спросил он, одновременно оглядывая все вокруг — машину, сауну, асфальтированную дорогу. Даже нагнулся, чтобы подобрать мокрый пожухлый лист и растер его пальцами.