Второй прыжок с кульбитом и пистолетом
Шрифт:
Глава сорок седьмая, в которой Имче находит Багучы
Новый рассвет в этом мире мы встретили в яблоневом саду, вместе с бабушкой Мухией.
— Ночью вспомнила тебя, — глаза ее были прозрачные, но ясные. — Ты приходил с больной ногой, но помочь беде не удалось. Обращался кхирургу?
— Да, теперь все в порядке, — Антон невольно потер колено. — С докторами свезло.
— Слава богу. Руки на стол, — без лишних слов приказала она,
— Есть слегка.
— Лицо твое запамятовала, а вот руки сразу узнала, — она улыбалась едва заметно. — Хорошие руки. Пробовал лечить?
— Бывало.
— Какие болезни?
— Всякие разные, — в уклончивом ответе я обошел детали. Некоторые подробности бабушке знать ни к чему, поскольку они носят личный характер.
— Получается?
— В сочетании с самовнушением и медитацией выходит успешно.
— А сглаз убрать, значит, не решился? — хмыкнула она.
— Так разве то болезнь, — удивился Антон. — Злобный наговор. Здесь ведьма поработала, а отшептать, как знахарь, мы не умеем.
Бабушка на это усмехнулась:
— В отличие от порчи, которую наводят со зла, сглаз — это обычное бытовое заболевание.
— Заболевание? — настала моя очередь удивляться.
— Недомогание, нервное расстройство — называй, как хочешь. Понимаешь, сынок, возможности человека мало изучены. И люди все разные. Бывают хорошие, бывают плохие. Они могут быть умными или глупыми, богатыми или бедными. А еще люди бывают «глазливые». Сглазить может и добрый человек, это наша особенность такая.
Вот эта истина оказалась мне неведома:
— А как отличить сглаз от порчи?
— Меня многому мама научила. Давно это было, а потом пришел опыт. Опыт, сынок, не пропьешь, — она вовсю улыбалась щербатым ртом. — Знахарей у нас называют Имче, а еще старух-заклинателей зовут Имчекарчык. У татар считается что Имчекарчык обладают волшебной силой, поэтому простые люди их побаиваются.
— Об этом хотел спросить. Сила позволяет ауру видеть?
— О силе старух-заклинателей сложено много легенд и сказок, но правда только в одном: нам известны языки болезней и лечебные свойства трав и кореньев. Некоторые Имче видят ауру, а сильные Багучы способны пронзить человека взглядом. Я ответила на вопрос?
— Выходит, я Багучар? — догадался Антон.
— Нет, ты лечишь наложением рук, — она покачала головой. — Это простое дело, добрые руки сами делают, и многие люди даже не догадываются о целебной силе объятий и поглаживаний. Любящая мать мимоходом забирает боль ребенка, влюбленные делают друг друга здоровее. Тут ума не надо, само все происходит.
— А если делать сознательно, то и результат будет лучше? — Антон скорее утверждал, чем спрашивал.
— Любому делу надо учиться.
— Научите? — в голосе парня звучала надежда.
— Ох, стара я для этого, — вздохнула она. — Да и тебя сначала проверить надо.
— Рентгеном?
Старуха на это хмыкнула:
— Именно. Давай, сынок, соберись, и посмотри на меня особым взглядом.
Контакт наших рук привел
— Что видишь? — бабушка сидела с закрытыми глазами.
Вокруг женской головы светилось облако. Оно переливалось еле заметным разноцветным сиянием, а тело старухи стало прозрачным, как и при сеансе с Риммой — бледно-синего цвета. Ярко-красное сердце мерно пульсировало на своем месте. Кровеносные сосуды, такие же, как и у Риммы, мерцали разноцветной мишурой, заставляя вспомнитьновогоднюю гирлянду. Под прозрачными ребрами ясно проступали легкие и другие внутренние органы, раскрашенные в разные цвета.
Глава финальная
— А если делать сознательно, то и результат будет лучше? — Антон скорее утверждал, чем спрашивал.
— Любому делу надо учиться.
— Научите? — в голосе парня звучала надежда.
— Ох, стара я для этого, — вздохнула она. — Да и тебя сначала проверить надо.
— Рентгеном?
Старуха на это хмыкнула:
— Именно. Давай, сынок, соберись, и посмотри на меня особым взглядом.
Контакт наших рук привел к тому, что тепло постепенно усилилось, а кончики пальцев стало покалывать. Мы с Антоном зажмурились, напряглись, и распахнули глаза.
— Что видишь? — бабушка сидела с закрытыми глазами.
Вокруг женской головы светилось облако. Оно переливалось еле заметным разноцветным сиянием, а тело старухи стало прозрачным, как и при сеансе с Риммой — бледно-синего цвета. Ярко-красное сердце мерно пульсировало на своем месте. Кровеносные сосуды, такие же, как и у Риммы, мерцали разноцветной мишурой, заставляя вспомнить новогоднюю гирлянду. Под прозрачными ребрами ясно проступали легкие и другие внутренние органы, раскрашенные в разные цвета.
— Вижу ауру, — прошептал Антон.
— Подробней, — бабушка раскрыла глаза, ясные и заинтересованные.
— Оранжево-зеленое свечение с лиловыми полосами, — выдохнув, доложил Антон. — Вкрапления звездочками бронзового цвета.
— Верно, — согласилась она. — Не врешь. Именно так мне когда-то описывал шаман. Внутренние органы видишь?
— Четко вижу! Сердце, легкие, печень, кровеносные сосуды.
— Сейчас я встану, взгляни-ка на почки.
— А где это? — ошибиться Антону не хотелось.
Кряхтя, знахарка поднялась:
— Ты в школе на уроках биологии что делал?
— Ничего не делал!
— Вот и я так думаю, — прозрачным пальцем она ткнула себе в прозрачный бок. — Одна почка здесь, другая здесь.
— Точно, — увидел я, приглядевшись.
— Вниз идут мочеточники, — бабушка повела пальцем вниз.
— Ага… — оживился Антон. — Вижу, желтенькие такие.
— Камни в мочеточниках видишь?
— Хм… — мы с Антоном задумались. — А как это?
— Все плохое будет черного цвета. Впрочем, там может быть и песок, приглядись к черным точкам.