Второй Шанс 3

Аргус

— И что?

— Так у нас таким князьям, герцогам и другим головы давно потребляли. А у вас это только началось. Не может быть сильным государство, если в нем нет единой власти. Вот ваш царь опричнину и создал, чтобы покончить с княжеской и боярской вольницей.

— Так зачем он тогда опричников изведет? Если они ему так служат.

— Пойми, Яр, люди в любом государстве хотят покоя. Рожать детей, растить хлеб, торговать. А опричники только грабить и убивать могут, как псы бешеные. Они крови человеческой попробовали, и

теперь без нее не могут. Не могут без насилия, убийств и грабежей. Да, пока князей нужно угомонить, они нужны. А как с ними покончат, то и опричников изведут. Они жизни спокойной мешать будут. Для строительства царства нужны те, кто созидать могут, а не только разрушать. Да и было это уже в истории.

— Расскажите!

— В Древнем Риме, в столицу которого мы едем, было время гражданских войн, когда все воевали со всеми. Еще до Цезаря. И противники нанимали отряды вооружённых дубинами рабов, которые убивали их политических противников. Но в определенный момент, они вышли из по контроля, и стали грабить и убивать всех без разбора. Тогда политические противники договорились, и, однажды ночью, собрались и напали на отряд этих бандитов. «Бардиариями» их, кажется, называли, и перебили всех до одного.

— А откуда Вы это все знаете? — спросил я его. — То, что было так давно.

— В библиотеке Папского престола хранятся такие древние книги и рукописи, о которых прочти никто не знает. Служи мне верно, усердно учи языки, и латынь, и возможно, когда-то я тебя туда отведу! — пообещал мне Альфонсо'.

— Какой хитрый этот Альфонсо! — снова восхитился Саша. — Как он искусно цепляет на крючки любопытства Ярослава. Интересно, что это за библиотека?

— Самое главное, что он прав на счет опричников, — задумчиво прервав чтение, сказал старый академик, — смотри, у них тысяча пятьсот шестьдесят девятый год! Правильно?

— Правильно! — согласился с ним Саша.

— А знаешь, когда Иван Грозный упразднил опричнину и запретил даже слово это произносить?

— Забыл, если честно, — повинился юноша.

— Официально, опричнина была отменена в тысяча пятьсот семьдесят втором году, то есть через три года! Хотя надо признать, что казни и ссылки продолжались практически до самой смерти Грозного, в марте тысяча пятьсот восемьдесят четвертого года, — сказал Сергей Порфирьевич. — Но с высоты прошедших лет, таких примеров очень много.

— Например? — спросил Саша.

— Ну смотри. Великая Французская Революция. Якобинцы, которые опьянели от человеческой крови. Практически всем им отрубили головы. Парижская Коммуна. Там тоже не обошлось без убийств своих противников — без суда и следствия. Тоже, чем закончилось, мы знаем. Штурмовики Рема в Германии. Когда они помогли Гитлеру силой и погромами захватить власть, и стали претендовать на руководство в Рейхе, им устроили ночь длинных ножей! Да и у нас, в нашей истории, — и старый академик

понизил голос.

— Что у нас в истории? — спросил Саша.

— Старые большевики, которые умели только воевать со своим же народом и убивать, в мирное время, после революции, стали только мешать строить новую страну. Сначала, они устроили резню своих противников — в тридцать седьмом году, а потом Сталин зачистил их, — еще тише, оглядываясь машинально по сторонам, ответил дедушка Кати.

— Не будем о политике, — предложил юноша, прекрасно понимая въевшийся в костный мозг страх человека, который сам попал под репрессии.

Глава 11

Ищейка идет по следу

АКАДЕМГОРОДОК. КВАРТИРА КРЯКИНЫХ

Полковник милиции Крякин приехал домой в сильно раздражённом состоянии. Он отпустил водителя и поднялся к себе в квартиру. Навстречу выбежала любимая дочка Юлия, из-за которой у него и случились неприятности на работе.

— Папуля! — она обняла отца, которого очень любила.

— Юля, нам нужно серьезно поговорить, — сказал он, и, положив фуражку на вешалку, направился в комнату дочери. Встревоженная девушка проследовала за ним.

— Присаживайся, разговор будет долгий, — голос полковника строгий, но не громкий вынудил Юлю молча опуститься на кровать и с тревогой ожидать продолжения. Причем, судя по тону отца, не совсем приятного продолжения.

— Что случилось, папа? — голос девушки слегка дрогнул.

— Случилось, — вздохнул отец. — Юленька, зайка, скажи мне, пожалуйста, тебе очень нужен этот Иванов?

— Папа, он мне нравится, — она помолчала и добавила: — Очень нравится.

— Юля, ты уже взрослая и должна понимать, что не все что нам нравится в этой жизни, нам нужно и можно иметь.

— Папа, ты же говорил, что мне поможешь! Ты уже передумал? — обиделась девушка.

— Папа не только говорил, он уже начал действовать, — ответил ее отец с досадой в голосе.

— Так в чем тогда проблема?

— Проблема? Это не проблема, доча, это катастрофа, — опять вздохнул отец.

— Ну скажи, что такого случилось? — недоумевала Юля.

— Я организовал проверку ОБХСС, чтобы они проверили деятельность деда этой Кати Бессоновой. Послал лучшего специалиста.

— И что?

— Он ничего не нашел. Но это ерунда. При желании, можно было все обернуть в нашу пользу — как нам нужно.

— Можно было? — спросила Юля разочарованно. — То есть ты этого не сделал?

— Именно. Не сделал, — и глядя на скорченное в недовольной гримасе лицо дочери, продолжил: — Ты знаешь кто у меня сегодня был? Не стану ждать пока ты отгадаешь. Ко мне наведался полковник из Главного Управления КГБ, из Москвы. Некий Лукин.

— Зачем? — на лице Юли промелькнула тревога.

— Формально, по делу банды ограбившей Сберкассу шесть лет назад.