Второй шанс для генерала драконов
Шрифт:
Вокруг нас творится настоящий кошмар. Кровавый хаос. Восставшая Бездна.
Под оглушающий рев мелькают тени во тьме, ослепляют вспышки новых струй огня, падающих с небес. Фокусироваться тяжело, и в то же время до безумия просто. Ведь то, что я делаю сейчас, — это главная ось, вокруг которой вращаются мысли.
Две руки одновременно лечить сложно, но по очереди ими заниматься нет времени.
Хотя я недавно сытно поела, сил так мало, что хоть плачь! Нужно больше магии, гораздо больше!
Как долго еще тьма будет останавливать лиургов?
Я сейчас готова на все, лишь бы по-быстрому восстановить резерв! И спать, и есть! Вплоть до безумия! Даже о консумации подумала бы, если бы не было слишком поздно. Или... еще не поздно?
Ведь мы пока живы, а значит, есть шанс?
В этом хаосе, наполненном пеплом, совершаю очередное безумие.
Несмело прижимаюсь к мужу, обвиваю руками горячий торс и лепечу:
— Поцелуй меня? Пожалуйста!
В его темных глазах — короткая вспышка удивления.
Но уже через секунду Драгос склоняется к моим губам и впивается в них с голодной жадностью и нежностью, от которой искрящееся тепло разливается по всему телу, порождая яркие всполохи удовольствия. Одним своим прикосновением он будто заполняет меня всю. Я не понимаю, как…
Вместе с его прикосновением в меня втекает магия.
Магический резерв наполняется с бешеной скоростью, как наперсток под водопадом. Моментально. Требовательные губы дракона увлекают в другой мир, мне приходится всю волю собрать в кулак, чтоб оторваться от него.
Случайно встречаюсь с ним взглядом, и снова тону в бездонных черных зрачках. Непроизвольно подаюсь ему навстречу, тянусь к нему… Да что за наваждение?
Он, как пропасть.
Сделал шаг — и летишь вниз, возврата нет.
Буквально силком заставляю себя отступить, сфокусироваться на другом.
Стоит мне опустить на его поврежденные плечи ладони, как порванные жизненные нити затягиваются. Р-раз — и нет больше раны. Исцеление происходит так быстро, что я не успеваю вникнуть в процесс. Не верю своим ощущениям. Кажется, это сон.
Так не бывает! Не должно быть.
Ни в одном учебнике о таком не читала!
— Драгос, ты в порядке? — спрашиваю дракона, заглядывая в глаза.
Он кивает и, качнувшись ко мне, шепчет:
— Теперь ты лечишь поцелуями, Цветочек? Значит, твоей карьере целительницы пришел конец.
— Нет, я не... Боже, Драгос, я совсем о другом спросила! Как твои руки?
— Лучше не бывало.
Он тихим свистом подзывает медведя. Стоит тому приблизиться и присесть на задние лапы, Драгос указывает на его спину:
— Залезай. Ты обещала.
Карабкаюсь
Вот только с этого момента что-то меняется.
Лиурги, один за другим разевают рты, щерят бездонные пасти в сторону неба. Пламя с легкостью попадает им в глотку, заставляя корчиться в смертельной агонии.
Это все, что успеваю увидеть, прежде, чем медведь-перевертыш отрывается от земли и одним махом взмывает на крышу.
Единственную не покатую крышу замка, которую часто использовали в качестве смотровой площадки.
Здесь даже есть специальная надстройка для дозорных.
Черные нити, что привязывали меня к медведю, спадают.
Слезаю с него, и он сразу же начинает безвольно заваливаться на бок.
Будто мешок с картошкой.
Ничего не понимаю…
Кидаюсь к нему и осторожно тормошу за плечо:
— Градш, милый, ты чего! Что с тобой?
Медведь лежит, не двигаясь.
Да что с ним случилось?!
Опускаю над ним ладони и «вслушиваюсь» в нити жизни.
Они слабеют с огромной скоростью. Тают, словно мороженое в знойный день.
Он умирает!
Зажмурившись, вливаю в него жизненную силу, но она утекает из него без остановки, будто через сито… Как же так?!
С губ срывается стон отчаяния.
Очень скоро до меня доходит. Крыша, что выбрал перевертыш, совсем не та, где нам стоило очутиться.
Из огня мы попала прямо в полымя.
Глава 45
За моей спиной раздаются шаги, заставляя обернуться.
— Скар? — удивляюсь. — Что вы здесь делаете?
Мужчина сейчас мало напоминает того хмурого, холодного педанта, что приходил когда-то за мной в библиотеку. Лысая макушка блестит на солнце от пота. Вены вздулись на шее и лбу. Чернота в глазах заполнила собой даже белки. Радужку больше не отличить от зрачков, а под глазами появились темные круги и заостренные скулы.
Мундир застегнут не на все пуговицы, и выглядит неряшливо.
Но главное, он смотрит в сторону медведя и что-то гортанно лопочет.
Жуткое зрелище парализует.
Однажды я видела в своем первом лазарете умалишенного.
У мужчины шла пена изо рта, глазные яблоки были выпучены, он неестественно дергался, как марионетка на ниточках. В тот день его с трудом успокоили пять санитаров.
Сейчас Скар ужасно напоминает того одержимого.
Что с ним происходит?
Он пытается исцелить градша?