Второй шанс для генерала драконов
Шрифт:
— Да уж. Повезло, так повезло, — бормочу задумчиво и дую на чай.
Мне приятна болтовня служанки.
Она расслабляет.
Я привыкла вот так же, на кухне болтать с Жизельдой в родительском доме. Откровенно, без всяких экивоков.
Из уст наблюдательной служанки мне часто доставались полезные советы.
— Нет, я все понимаю, конечно, — продолжает болтушка. — Вы боитесь полюбить мужчину, который то и дело рискует жизнью. Страшно было бы полюбить такого и потерять. Но вы не беспокойтесь, миледи! У нас тут
Глава 41
— Да, — неуверенно отвечаю и быстро добавляю: — Хотя сразу вам признаюсь. Я не очень-то верю в предсказания.
— Так мне не стоит передавать вам слова предсказательницы? — хитро улыбается кухарка, яростно шинкуя капусту.
— Нет, почему? Скажи. Любопытства ради послушаю.
— Точно?
— Точно, точно! — смеюсь.
— Ладно. Тогда слушайте! Лейна говорила, что наступит момент, когда вы, миледи, откажетесь от себя и дадите генералу де Эвервину новые крылья. А он откажется от себя, чтобы дать вам новое сердце. Когда вы оба это сделаете, то будете вместе. Уже навсегда.
— Вашей предсказательнице пора на заслуженный отдых. — слушаю, широко распахнув глаза и закрыв рот ладошкой. — Это невозможно. Новые крылья, новое сердце...
— Нет, нет, — посмеивается Марта. — Это все наверняка сбудется. Правда, как именно я не знаю.
Допиваю быстро остывший чай, доедаю пирог.
После слов кухарки становится неуютно.
Хочется найти внутренне равновесие.
Иду в библиотеку. Листаю книгу по целительству, но мне не удается сфокусироваться на строчках. Чем больше усваивается еда, тем лучше себя чувствую энергетически. Зато в душе ощущаю себя как никогда уязвимой.
Предсказание и пугает, и радует. На сердце бардак. Больше не понимаю, что чувствую. Какое пугающее и в то же время притягательное словосочетание «будете вместе всегда»…
Наконец, ощущаю в себе достаточно сил, чтобы вернуться в лазарет. На сей раз не ради солдат, а ради Шаиды. Несправедливо, что она лежит больная и всеми забытая.
С этими мыслями иду мимо коек.
Драконы приветствуют меня почтительными кивками. На сей раз при виде меня не слышно никаких шушуканий и смешков.
Своим единогласным молчанием драконы будто подтверждают, что они меня приняли. Признали, как целительницу, приносящую пользу, и от этой мысли все внутри наполняется приятным теплом.
Добираюсь до Шаиды. Она сонно моргает — кажется, только что проснулась. В больших карих глазах мелькает страх. Мое присутствие ее здорово напрягает.
— Миледи, — тараторит она деревянным голосом. — Прошу вас, не верьте им! Я ничего плохого не хотела!
Неужели бредит?
Кажется, она совсем
— Шаида, ты о чем? — качаю головой и беру ее за тонкое запястье. — Я обещала помочь, и сразу пришла, как только смогла. Все хорошо, не переживай!
— Вы мне поможете? — лепечет она, схватившись за мою руку. — Вы меня не обидите?
— Постараюсь.
Странная девушка.
Может, ей в кровь проникла какая-то зараза, поражающая мозг?
Принимаюсь нащупывать ее жизненные нити. Они совсем тонкие, хрупкие, а хуже всего дела обстоят в паховой области. Чувство такое, будто ее терзали по-женски.
От этого осознания меня начинает тошнить.
Что с ней сотворил генерал?
Он ее брал так жестко и так долго, что повредил женские органы?!
Становится жутко.
И этот человек мой муж?
Такова будет и моя судьба тоже?
Страшно до жути, но я стараюсь забыть о себе, фокусируюсь на врачевании нитей. Вкладываю все свои силы в исцеление бедняжки.
Когда отдаю ей все до последней капли, я едва живая. С трудом удерживаю равновесие, даже сидя. Зато моя пациентка наоборот уверенно усаживается на матрасе, в ее движениях теперь скользит сила.
Спрашиваю:
— Шаида, кто это сделал с тобой?
— Я не могу вам сказать, кто. Лучше вам этого не знать, — она отводит взгляд. — Надеюсь, миледи, мы больше с вами не увидимся. И с вашим мужем тоже. Сегодня я ухожу из замка.
Она поднимается.
Отряхивает платье уверенным, даже кокетливым жестом. Затем на виду у всех солдат глубже опускает декольте на платье, будто бросая всем вызов, и томной, вихляющей походкой направляется к выходу.
Смотрю ей вслед, обессиленная, опустошенная, прислонившись к стене и размышляю.
Мужчина, который мне начал понемногу нравиться, вдруг показал себя с ужасной стороны. Вместо того, чтобы презирать или ненавидеть его за жестокость, чувствую боль. Мне больно думать, что он, такой храбрый и отдающий себя на миссии, в личных отношениях ведет себя, как настоящий монстр.
С трудом поднимаюсь с прохладного паркета, иду к выходу.
Меня нагоняют слова одного из мужчин, которого пару часов назад я вернула к жизни:
— При всем уважении, миледи... Вы бы меньше слушали лживые словечки Шаиды! Эта рыжая бестия три дня назад ходила по казарме и сама себя предлагала солдатам.
— Очень настойчиво, надо сказать, предлагала, — подхватывает другой. — Многие из наших не сумели отказаться.
Неопределенно качнув головой, пожимаю плечами и продолжаю идти к выходу.
Углубляться в этот неуместный разговор с солдатами не собираюсь.
Когда оказываюсь за порогом, медленно иду на кухню, опираясь на стену. Ох, и удивится сегодня Марта моему аппетиту! Не успеваю дойти до лестницы, как в коридоре меня догоняет Ирия.
У нее какой-то взволнованно-счастливый вид.