Второй Шанс
Шрифт:
Мы пообещали. Ганглери закутался в свой мех, покинул жилище, и мы со Святошей остались вдвоем. Напарник все еще допивал лекарство, смешно морщась.
— Ну, чего ты его цедишь? – спросила я. – Залпом бы уже выпил.
— Залпом дедушка не велел, — отозвался Святоша. – Процессы, говорит, шибко трудные, надо постепенно. А жаль: залпом и впрямь легче бы пошло. Но вроде как это меня должно на ноги поставить одним рывком, так что можно потерпеть.
— Здорово! – я потянулась. – Значит, скоро в обратный путь?
Святоша
— Я уже не надеюсь, что мы легко отделаемся. Дедушка сказал, что эти, из Долины, торчат у входа, точно нарыв. Как мимо пойдем?
— Да мы-то им на что?
— А ты думаешь, Басх им не расскажет, почему без крепления пришел? Им, наверное, теперь еще больше хочется с тобой повстречаться.
Я охнула:
— Не подумала об этом! Что-то очень мрачно все выходит. И что же делать?
— Ждать, — сказал Святоша, отставляя в сторону опустошенную, наконец, чашку. – Ждать, пока они не разберутся со своими делами здесь и не оставят это место в покое. Не грусти, грызун. Выпьем мы еще с тобой эля в “Бревноликой”, слово даю.
— А как же уйти оттуда?
— А вот как выпьем – сразу и уйдем. Куда хочешь? Может, в Локенхейн съездим?
— Не далековато ли? Да и что нам там делать?
— Погуляем, жизнь столичную посмотрим. Бардов послушаем. А то до нашей глуши они не добираются никогда. Да и девочки там… — мой напарник прикрыл глаза и облизнулся.
— Мне-то что с этих твоих девочек? — сумрачно спросила я.
— У тебя свои развлечения, у меня — свои. Хочешь сказать, столица не сумеет тебе угодить?
— Не знаю. Не до того сейчас что-то.
— Не унывай, ну. Оно того не стоит. Обратно дорога легче будет.
Святоша встал со своей шкуры и подошел ко мне. Сел рядом и потрепал по макушке, потом пригляделся к моим обезображенным рукам, грустно покачал головой.
— Болит?
— Сейчас нет. Ганглери успокоил.
— Надеюсь, он это заживит. Впрочем, если и нет — смотрится не так уж плохо. Будет украшением, как совсем зарубцуется.
— Очередная особая примета для Хаэйльской Инквизиции, если она когда-нибудь на нас выйдет.
— И не надейся. На что им мелкая рыбешка? Им подавай карпов пожирнее. Вон, Гведалина, например.
— К слову о Полумрази... — мне неожиданно пришел на ум разговор с контрабандистом, случившийся еще до нашего похода. — Выходит, это с Адемикой он такое короткое знакомство свел. А я только сейчас подумала, надо же! Ведь это маги ему подкинули заказ на Басха. Как ты думаешь, зачем им работать с Гведалином? Разве он чем-то, кроме цветной водицы, торгует?
— Если и торгует, я об этом ничего не знаю, — сказал Святоша. — Во всяком случае, через Семихолмовье он провозит только ее. Интересно... зачем это им цветные сны вдруг понадобились? Расслабиться, что ли, захотели?
Я застонала. Мне захотелось уронить голову на руки, но делать я этого не стала из-за
— Знаешь, что мне этот рисунок напоминает? — спросил он. — Вот ни за что не догадаешься.
— И не собираюсь, — проворчала я. — Неинтересно.
— А мне кажется, очень даже, — сказал Святоша. — Резьба на твоем луке. Очень похоже. Хочешь, принесу — сравнишь?
— От этого еще жутче делается! — возмутилась я, и меня неожиданно затошнило. — Слушай, может, все-таки уберемся отсюда поскорее? У меня уже кругом голова от всего этого!
— Знаешь, хотя бы не продрыхла почти двое суток без просыпу! — возразил Святоша зло. — Тебе хоть поучаствовать довелось во всем, что тут случилось, а я только выспрашиваю всех и пытаюсь нить поймать снова. Вот хоть убей, не соображу, в каком месте тут все дорожки сходятся. Чую, что вот-вот разрешится, а чем — угадать не могу!
— Я тоже не могу.
— Да будто ты стараешься? Вот что: не знаю, как так случилось, но мы теперь в это тоже замешаны, и деваться нам некуда. Придется досмотреть до конца эту мистерию... тем более, Йуле на носу. А какой Йуле без хорошей мистерии?
Я вздохнула:
— Принеси похлебки лучше.
— Сейчас.
Пока я поедала остывшую пищу, пялясь в очаг остекленевшими глазами и временами морщась от боли в ладонях, вернулся Ганглери. Выражение его лица не внушило мне большой надежды: казалось, он был обеспокоен теперь еще сильней, чем до ухода. На его груди поблескивал тусклой зеленью какой-то амулет, которого раньше я на нем не замечала. Или его не было вовсе?
— А, дедушка, — добродушно встретил его Святоша, развалившийся подле очага на своем прежнем месте. — Как прогулка?
— Могло быть и хуже, — откликнулся Ганглери тем же тоном, черты его слегка расслабились. — Погода, я вам доложу, чудесна, но ненадолго — к вечеру небо затянет, ждем пурги.
— Никак, нагадали? — осведомился Святоша с невинным видом.
Голубые глаза мага сощурились и метнули в моего напарника пару молний.
— Не к добру такая сметливость в ваши годы, юноша.
— Ну, не знаю, — сказал мой напарник, улыбнувшись. – Пока не мешала ни разу.
Ганглери погрозил ему пальцем – я так и не поняла, была то шутка или нет – и обернулся ко мне.
— Нам с тобой придется продолжить наши уроки, девочка. У нас очень мало времени, а я должен успеть рассказать тебе кучу всяких вещей. Знаю, что ты не вполне пришла в себя, но…
Старый маг обвел свое жилище взглядом, в котором прочиталась неожиданно странная тоска.
— …но ветра несут бурю на своих крыльях, и она уже совсем близко. У нас мало времени. Обещаю, я поберегу твои раны.