Второй вариант
Шрифт:
У мальчика до боли сжалось сердце, защипало в носу, на глаза навернулись слезы: "Пойдем со мной, Полкан! Я тебя больше никому не отдам, пусть со мной что хотят делают!"
Им давно дали квартиру, двухкомнатную, в самом центре города. Полкан в незнакомый дом не шел - боялся крутой лестницы. На руках пришлось нести. Мать узнал с первого взгляда. Припал на передние лапы, торжествующе гавкнул, закрутил хвостом. И она обрадовалась: "Пол-ка-нушка! Да откуда ты такой худой и грязный взялся? Сейчас покормлю!"-"Я его
Полкан вылизал миску, вильнул в знак благодарности хвостом и забрался на диван, снова утверждаясь в своих правах, однако тут же вопросительно посмотрел на мать - можно ли? "Да лежи уж, лежи, не стану тебя прогонять".
Полкан остался и жил долго, до последней предвоенной зимы.
Два фашиста вышли из развалин деревни Котовицы и направились в тыл по дороге в Чечулино. В бинокль было видно, что они не торопились: один рассказывал что-то веселое, фрицы останавливались и хохотали.
Безбоязненно шли, соображали, что из винтовки стрелять по ним бесполезно, а снаряды русские тратить не станут.
Шарапов сделал пометку в журнале наблюдений, снова поднес бинокль к глазам, и у него зачесались руки: "По нашей земле и вразвалочку! Ползать должны, ползать, гады!"
– Юрчков,- попросил солдата,- дай винтовку! Поискал в прорези прицела крошечные фигурки и вернул оружие - не попасть, слишком далеко.
– Далеко,- согласился Юрчков.- А вон старшина Климанский идет со снайперской. Вы у него попросите.
На счету помощника командира взвода Климанского было полтора десятка уничтоженных фашистов.
– Старшина, дай стрельнуть,- устремился к нему Шарапов.- И следи - двое по дороге в Чечулино.
Старшина присвистнул - эк куда выцелить вздумал! Но возражать не стал пусть потешится.
Полуэкт прильнул к прицелу. Те двое приблизились и легко насаживались на перекрестие, снять их казалось проще простого. Нажал на спусковой крючок. Фрицы и ухом не повели. Сделал еще выстрел - результат тот же.
Волосатая до самых пальцев рука Климанского легла на СВТ, закрыв прицел.
– Куда целишь?
– По корпусу,- ответил запальчиво, еле удерживаясь, чтобы не сбросить с винтовки руку старшины.
– Надо выше брать и поправку на ветер делать - прицел у винтовки на тысячу двести метров, а здесь все полторы,- буднично, словно сидел за столом, вразумил Климанский.- Дыхание успокой.
Успокоишь его, когда фрицы все дальше уходят. Снова винтовку к плечу. Выстрелил.
– Вот это уж "горячо",- похвалил Климанский.
– Не торопись - пусть полежат. И еще чуть выше возьми. Фрицы поднялись, стали отряхиваться.
– Вот теперь стреляй, пока на месте стоят,- подбодрил старшина.
Пулеметчик немецкий забеспокоился - куда это Иван стреляет?
– дал длинную очередь. Под ее грохот Полуэкт выстрелил снова, скосил глаза на Климанского.
–
В перекрестии прицела - один пытается взвалить другого на себя. В душе словно чертики пляшут: попал, попал, по-па-ал! Палец так и просится на новый спуск, а правый глаз застилает, режет от напряжения.
– Добивай!
– командует Климанский.
Еще один выстрел разорвал сухой, перегретый за день воздух. По дороге в Чечулине оставшийся живым фашист, петляя, убегал, бросив убитого.
– У вас получается, товарищ младший лейтенант,- раздумчиво сказал Климанский.- В училище стрелять научились?
– В училище больше на тактику напирали, а я дома успел. Три раза в пионерские лагеря ездил и каждый раз по значку "Юный ворошиловский стрелок" привозил. В девятом и на "Ворошиловского" норму выполнил.
– То и видно, что не первый раз в руках винтовку держите,- рассудительно заметил Климанский.
Вечером он вручил Полуэкту тоненькую книжицу. На ее обложке серебряными буквами было выведено: "Пушной техникум", а внутри вшиты листочки из какой-то амбарной книги и на первой страничке значилось: "Снайперская книжка мл. л-та Шарапова Полуэкта Константиновича". Далее было записано, что Шарапов П. К. 1 июля 43 г. на дороге от Котовиц к Чечулине уничтожил фашиста. Данный факт подтверждали свидетели Климанский и Юрчков, подписи которых по всей форме заверил командир роты капитан Малышкин.
На следующий день Полуэкт получил новенькую СВТ - самозарядную винтовку Токарева - и уже не расставался с нею.
2
Удаленные друг от друга на большое расстояние солдаты обеих сторон вели себя вольготно, по окопам ходили, голов не нагибая, высовывались где надо и где не надо, а парнишка - солдат Егоров - на потеху старичкам даже вылезал на бруствер, грозил немцам кулаком и другие движения проделывал. Загоняли его фрицы в окоп и винтовочными выстрелами, и пулеметными очередями, но на то и забава, чтобы нервы пощекотать. Сходили с рук Егорову такие проделки, сходили и другим перебежки вне окопов для спрямления дороги.
Климанский на охоту выходил редко - других забот у помощника командира взвода немало,- и немцы его в расчет не принимали. Шарапова же почувствовали быстро. Полистал он свой журнал наблюдений, сделал нужную выборку и получил представление, когда и в каком месте можно ждать появления солдат противника. Стрелял на первых порах не очень хорошо, чаще пугал, но за неделю личный счет до пяти сумел увеличить. Фрицы в ответ за одну ночь во всех опасных местах плетни в человеческий рост поставили - попробуй разгляди, что за ними делается, а через несколько дней и своим снайпером обзавелись. Троих он уложил на правом фланге роты, где ход сообщения проходил по низинке, в нем стояла вода, а перебежать из окопа в окоп надо было всего метров двадцать.