Вторжение
Шрифт:
Александр Иванович резким пинком распахнул дверь, ворвался в спальню, держа пистолет у бедра. Один из бандитов вскочил с постели с автоматом в руке, но тут же свалился, сраженный пулей комбата. Во второго бандита майор Ячменев выстрелить не успел. Тот прыгнул за спинку стула, на котором пытал капитана, и присел, прикрываясь телом мастера, будто щитом.
— Стреляйте! — закричал капитан. — Стреляйте!
Капитан резко рванулся в сторону, стул опрокинулся, и майор умело послал вторую пулю, которая поразила бандита в лоб.
«Почин дороже
Тройка головорезов, посланных Шкипером, проникла уже в румпельное отделение. Боевики озирались, держа наготове оружие. У Жоры был в руках пистолет, у двух — автоматы без прикладов — оружие, исполненное в десантном варианте.
Пропустив их мимо себя, затаившийся Андрей выжидал.
Бандиты подошли к рулевой машине, забросили автоматы за спину. Жора спрятал пистолет в висящую на груди наплечную кобуру и принялся осматривать рулевую машину. Он тоже был из моряков и кое-что понимал в этом. Жора чертыхался, разговаривал с сообщниками.
Андрей Павлов осторожно подкрался к ближайшему от него уголовнику, резким движением захлестнул на горле автоматный ремень и утащил обезвреженного бандита в сторону. Исчезновение товарища двое других не заметили.
Иван Гончаренко и Федор Иванов продолжали, тем временем, спускаться в машинное отделение.
Застрелив двух головорезов в каюте капитана, Александр Иванович перевел дух и почувствовал, как некто иной, вместившийся в его существо, свершил временный переброс, увидел себя в номере гостиницы флота сидящим напротив товарища Сталина.
— Стремитесь исключить в собственной практике элементы случайного, понимаешь, — наставлял ученика и сподвижника в борьбе с ломехузами вождь. — Исключить деспотизм Его Величия Случая в земной жизни невозможно, но стремиться к этому, молодой человек, надо.
— Случайное и необходимое, — задумчиво произнес майор Ячменев, нимало не удивляясь ни собеседнику, ни тем словам, которые он произносил и которых не было в прежней лексике командира батальона.
Он знал, что это философские категории и сумел бы простыми словами, по-житейски объяснить суть понятий, хотя и не задавался никогда целью глубоко постичь особенности этих двух видов объективных связей материального мира.
Но сейчас перед Ячменевым будто открылась некая заслонка. Майор явственно, едва ли не физически представил, что необходимость вытекает из внутренней сущности явлений и обозначает их закон, порядок, формообразующие принципы. Необходимость есть то, что обязательно должно произойти в конкретно сложившихся условиях.
И совсем наоборот — случайность. Основание ее не в сущности данного явления, а в воздействии на данное явление иных явлений. Случайность есть то, что может и произойти, и не произойти.
— Это как в нашей истории, — произнес командир батальона. — Я и мои ребята могли оказаться на «Великой Руси», но кто нам мешал выйти в море на «Иване Франко», или «Федоре Шаляпине». А вообще любое
— Не запутались? — участливо улыбнулся Иосиф Виссарионович. — В земной жизни я, понимаешь, соображал по этой части, но как-то отвлеченно, никак не сумел научиться переносить эти понятия на конкретную деятельность. А вы должны помнить: за случайностью всегда скрывается необходимость, она и определяет ход развития в природе и обществе. Там, где на поверхности, понимаешь, происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы.
— Можно попасть под случайную пулю, а можно, призвав на помощь боевой опыт, и уклониться от нее, — заметил майор Ячменев.
— Первый вариант для вас исключаю, — сказал вождь. — Приказываю уклониться! При вашем-то, понимаешь, опыте, майор…
— Постараюсь, — ответил Александр Иванович. — Навык, разумеется, есть.
— Небольшой, понимаешь, экскурс в историю, — заговорил после небольшой паузы товарищ Сталин. — Теперь уже и широкая публика понимает, что Февральской революции в России предшествовала масса случайных явлений. Случайно оказались в министерских креслах такие ничтожества, как Добровольский и Протопопов, а во главе Государственной Думы стоял не талантливый, понимаешь, Гучков, а нерешительный и неумелый Родзянко.
Но хуже всего случилось с Петроградским двухсоттысячным гарнизоном. И командующий округом генерал Хабалов, и начальник Генерального штаба генерал Занкевич совершенно не знали строевой службы, о чем хорошо было известно Императору. И Николай Александрович подобрал на командирскую, понимаешь, должность в Петрограде генерала Константина Николаевича Хагондокова — решительного, боевого офицера, блестяще знающего гарнизонную службу, дислокацию войск в столице…
— И что же? — спросил майор Ячменев.
— Генерала Хагондокова 26 октября 1916 года приняла в Царском Селе Императрица, и… назначение человека, который мог бы спасти Россию от смуты, не состоялось. Императрица нашла, что лицо у командира казаков, знаменитых текинцев, гвардейского корпуса, человека, подавившего, понимаешь, восстание в Маньчжурии еще до войны с японцами, «очень хитрое».
— Человек с таким лицом и нужен был в то время Отечеству, — заметил Александр Иванович.
— Недавно я встретил в Ином, понимаешь, Мире князя Владимира Михайловича Волконского, — продолжал Сталин. — Он и рассказал мне к слову, что назначение не состоялось по причине самой, понимаешь, банальной. Генерал Хагондоков по прибытии в Петроград нелестно отозвался о Распутине. И это случайно стало известно Императрице.