Вуаль темнее ночи

Баскова Ольга

Кравченко усмехнулся:

– Так-то лучше. Ну, трудитесь. О результатах доложите.

Когда начальник отключился, Павел подошел к Радошнову, о чем-то беседовавшему с Катей:

– Собирайся, стажер. Твой рабочий день окончен.

Дима уставился на него с удивлением:

– Это еще почему? Я поеду вместе со всеми.

– Нет, – твердо сказал майор. – Выполняйте приказ.

Радошнов с обидой посмотрел на него:

– Вы способны приказать, и я подчинюсь, но это неправильно.

– Выполняй, – повторил Киселев.

Дмитрий взял кепку и, не прощаясь,

вышел из квартиры.

– Зря парня обидел, – произнес Костя.

– Не зря, – Павел вздохнул. – Мне только что звонил Кравченко. Это он распорядился отпустить Радошнова. В общем, при такой стажировке ни ему, ни нам пользы не будет.

– Польза уже есть, – вставила Зорина. – Вероятно, именно благодаря его внешности Зинаида раскрыла ему свою душу. Кто знает, сделала бы она это, если бы на месте Димы оказался ты или Костя.

– У нас еще есть ты, – процедил Павел.

– Я уже повторяла, что не всесильная, – отозвалась журналистка.

– Ладно, ребята, – Киселев щелкнул пальцами. – Давайте еще пройдемся по квартире и поедем в отдел.

Глава 32

Дмитрий вышел из квартиры Гриневич расстроенным и обиженным. Когда обида немного улеглась, в голове закрутились другие мысли: почему же майор приказал ему идти домой? Возможно, он что-то сделал не так? Но что? И почему ему не указали на его ошибки? Внезапный звонок отца разрешил его сомнения.

– Я попросил Кравченко, чтобы тебя отпустили, – мягко сказал папа. – По-моему, для первого рабочего дня достаточно.

Услышав это, Радошнов-младший побелел:

– Так это ты?

– Да, – признался отец. – Мы с матерью беспокоимся за тебя. Хотя Алексей Степанович и обещал мне полную твою безопасность, не может же он уследить за каждым твоим шагом. Посему отправляйся домой. Вернее, к нам с матерью. Она накрыла стол в честь первого рабочего дня.

– Знаешь что, папа, – процедил Дмитрий, – если бы я не был уверен, что меня снова отправят домой, если я появлюсь сегодня в отделе, я бы поехал назад. Значит, перед тем, как выгнать меня с места преступления, Киселеву позвонил Алексей Степанович. Но почему он не поговорил сначала со мной? Почему вы вечно все решаете за меня? Когда это закончится?

– Пока ты наш сын, мы будем тебе помогать, – отозвался отец. – И потом, твои обвинения несправедливы. Когда ты попросил снять тебе квартиру, я это сделал.

– И вот сейчас я иду туда, – твердо сказал Дмитрий. – Можете отмечать без меня, тем более вы испортили мне сегодняшний день. Но если завтра вы сделаете то же самое, то больше меня не увидите. Вам ясно?

Отец ничего не ответил.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – констатировал Радошнов, заходя в подъезд. – Пока, папа. Завтра я сам тебе позвоню.

Он отключился, не дожидаясь реплики отца, поднялся на второй этаж и открыл дверь ключом. Только опустившись на стул, Радошнов понял, как проголодался, однако выкинул из головы мысли поехать к родителям. В холодильнике есть масло, молоко, яйца и кусок сала, привезенный бабушкой. На хорошую яичницу хватит,

а завтра он поест в столовой отдела. Дмитрий достал из холодильника нужные продукты и только приготовился делать холостяцкое блюдо, как в дверь позвонили. Он удивленно вскинул брови и направился к двери. Если это неугомонные родители, он просто не впустит их.

– Кто? – поинтересовался стажер.

– Сантехник, – отозвались за дверью. Дмитрий открыл и впустил плотного мужчину в спецодежде.

– Но я никого не вызывал.

– Знаю, – кивнул тот. – Ваши соседи вызвали. Похоже, в ванной утечка. Покажите, где у вас ванная?

Дмитрий проводил сантехника в ванную и снова вернулся на кухню. Мужчина гремел инструментами минут десять, потом пустил воду и закрыл кран.

– Вы хозяин квартиры? – поинтересовался он, заглянув на кухню.

Радошнов покачал головой:

– Нет, я квартирант. Снимаю.

– Скажете хозяевам при встрече, что трубы прохудились, – бросил сантехник. – Впрочем, это уже не к спеху. Я их подлатал. Если соседи снизу не станут больше меня вызывать, будем считать проблему пока решенной. А вообще трубы – старье, и вам нужно их поменять.

– Все понятно, – откликнулся Дмитрий и разбил первое яйцо.

Сантехник посмотрел на него с насмешкой:

– Можете меня не провожать, если все понятно.

Он подмигнул на прощанье, и Радошнов потянулся за вторым яйцом. Ему показалось, что он уже где-то видел этого сантехника, но парень не придал значения этому факту. Ну, возможно, и видел, возможно, сантехник приходил к его соседям, а он встретил его на лестнице. Отбросив мысли о непрошеном госте, Дмитрий погрузился в процесс приготовления пищи, а потом с аппетитом покушал и направился в гостиную. Он планировал скоротать вечер за телевизором и стал переключать каналы.

Возвратившись в отдел, Катя, Костя и Павел сели за стол. Киселев поставил чайник и вытащил многочисленные баночки с вареньем и вазочку с домашним печеньем и достал еще две кружки.

– Петя звонил, – сказал он. – Они с Леонидом получили информацию о Гриневич и сказали, что есть много интересного. Короче, наши ребята едут сюда. Думаю, они с удовольствием присоединятся к нам.

Петя и Леня действительно с удовольствием присоединились к коллегам и захрустели печеньем.

– Давайте, выкладывайте свои новости, – обратился к ним Костя. – А то мы уже изнываем в ожидании.

– Первая и самая главная новость, – Прохоров подмигнул сидевшим коллегам. – Знаете, кто оказался сыном этой Гриневич? Ни за что не догадаетесь.

Катя подалась вперед:

– Ты хочешь сказать, мы его знаем?

– И еще как, – подтвердил старший лейтенант. – Это Валерий Руденко.

– Валерик, – прошептала Зорина.

– Теперь понятно, откуда она знала о бутафории, – вставил Киселев. – Ему уже сообщили?

– Я сразу позвонил его лечащему врачу, и тот посоветовал немного подождать с сообщением, – сказал Леонид. – Его состояние улучшилось, электрокардиограмма неплохая, но приступы пока не прекращаются.