Вулкан жив
Шрифт:
Варте не выказал удивления. Себатон знал, что экс-Люцифер уже давно подозревал в нем псайкера.
— Тебе пора уходить, — сказал он. Трио уже доставал из сумки, которую тащил с самого места раскопок, несколько крупнокалиберных пушек. Только их они и взяли, помимо уже брошенных сервиторов. Себатон насчитал три орудия. Дуугану его не понадобится.
— Возьмешь одно? — спросил Варте. — Может пригодиться.
Против таких врагов не пригодится.
— Оставьте себе. Оно меня только замедлит.
— Она так много стоит? — спросил Варте. — Штука, которую мы достали из ямы.
— Она стоит всего человечества.
Себатон
Нарек любил охоту, хотя это и было сложно понять по его угрюмому поведению. Раньше он служил разведчиком, вигилятором, пока травма не ограничила его скаутские способности и не поставила его на последнее место среди соратников. Вскоре после этого он ушел из отряда и вновь стал полноценным легионером, вступив в орден Элиаса.
Его ранили на Исстване-V. Он командовал скрытным отрядом, целью которого было саботировать силы верных Императору легионов до того, как начнется атака и предательство раскроется, и они встретили несколько вражеских скаутов, сразу понявших, что отряд делает. Они убили птенцов-Воронов, но заплачено за это было всей командой Нарека и его левой ногой. Болтерный снаряд раздробил ее. Он закончил установку подрывных зарядов, проползя для этого по телам своих мертвых товарищей, и покинул место высадки прежде, чем начался огненный шторм.
Бионика заменила кости, сожженные мышцы и плоть, но он уже не был прежним. Та битва оставила в Нареке след куда более глубокий, чем может оставить простое ранение. Она сделала его замкнутым, склонным к злым самообвинениям, даже к неуверенности в себе, но он продолжал служить, потому что был солдатом, а солдаты следуют приказам.
Элиас нуждался в охотнике, и Нарек занял этот пост, но никому не рассказал, что думает о событиях на Исстване. Ему не нравилось все это, но он понимал необходимость войны и верил в их идеи — пусть и не так слепо, как некоторые его братья.
Лишь во время охоты его разум был занят так, что другие заботы переставали иметь значение. Все растворялось в тумане, когда Нарек преследовал жертву.
Использовать сервиторов в качестве ложной цели было умно. Киборги погибли быстро, не оказав особого сопротивления, но отвлекающий маневр отнял у них несколько драгоценных минут. Нарек позволил Дагону разобраться с ними, удовлетворившись ролью наблюдателя, после чего прочесал территорию в поисках других следов. Харука он отправил вперед, чтобы захлопнуть ловушку, столь искусно расставленную для жертвы.
Теперь Нарек смотрел на них сверху вниз, скорчившись на крыше, за клубами пара, идущего из потолочных каналов, и ночными тенями. Все огни Раноса погасли — его братья позаботились об этом. Оставалось сделать совсем немного.
Охотничий отряд из трех человек. Будь Нарек моложе и без бионики, он провел бы операцию в одиночку. В нынешнем же состоянии он нуждался в помощниках.
— Последний рубеж обороны.
Дагон находился на крыше противоположного здания, примерно в двадцати метрах. Ранос был развитым индустриализированным городом и имел более чем достаточно укромных мест, откуда Несущие Слово могли наблюдать за своими жертвами.
Внизу двое вооруженных мужчин сидели на корточках в укрытии и встревоженно глядели в темноту. В стороне от них расположился третий, ничем не вооруженный, явно не боец.
— Просто еще один отвлекающий
— Харук выпотрошит его, как и того первого.
Каким же кровожадным был этот Дагон; Восьмой ему бы подошел, возможно, лучше, чем Семнадцатый. Впрочем, он убивал чисто и не задерживался около жертвы, что любили делать многие из Семнадцатого. И Нарек знал, что тот прав. Харук наверняка убил разведчика. А значит, ему и Дагону оставались эти три скальпа.
— Последний нужен Элиасу живым. У него есть кое-что, ценное для нас.
— А Харук это знает?
— Узнает, если убьет его — Элиас об этом позаботится.
— Тогда давай покончим с этим быстрее, чтобы не заставлять темного апостола ждать.
Нарек закрыл канал связи, снял перекинутую через спину снайперскую винтовку и установил ее в положение для стрельбы. Она была исключительным экземпляром. Винтовка модели «Бронтос», тяжелая и сложная в использовании, но вес ее восполнялся огромной убойной силой. Для нее требовались специально изготовленные болтерные снаряды, а в ружейную ложу был установлен импеллер, компенсирующий уменьшенную дальность пневматическим толчком. Рукоять взведения затвора позволяла перезаряжаться вручную, но понадобиться могла только в экстренных случаях. Нарек предпочитал держать свои цели на расстоянии и пользоваться функцией автоматического заряжания.
Припав правым глазом к прицелу, он отрегулировал целеискатель, пока перекрестие не оказалось прямо на голове человека справа. Ложа винтовки холодила щеку, и чувствовалась шероховатость засечек, которые он вырезал на ней, отмечая убийства с дистанции. Их было много.
Нарек пробормотал клятву, выждал три секунды, выравнивая дыхание, и выстрелил.
Себатон замер, услышав выстрел. Дыхание перехватило, и пришлось совершить сознательное усилие, чтобы выдохнуть. Гром оружейных выстрелов был ему хорошо знаком, но в городе стояла такая абсолютная тишина, улицы и здания были так пусты, что неожиданное возникновение резкого звука его испугало.
Он выбрал то же направление, по которому их вел Варте, только двигался окольными путями. Сознательные крюки уводили его дальше от главных улиц, заманивали глубже в лабиринт. С того момента, как он прибыл на Траорис вместе с Варте и остальными, времени на нормальное знакомство с городами так и не нашлось. К тому же предполагалось, что миссия будет относительно простой. Найти реликвию, убраться и сесть в ближайшем космопорте на межатмосферный корабль, направляющийся к центру. На этой стороне разлома задача была не очень простой, но прямолинейной. Ее усложняла вторая часть миссии, но Себатон был прагматиком и все делал по порядку. Он изучил карты местности, впрочем, заменить собственные впечатления они не могли.
Центр Раноса застройкой больше напоминал улей из тесных грязных колоний. Склады, базы, дымовые трубы и мануфакторумы теснились, сдавливали друг друга сбоку и сверху. Но здесь он был незаметен. Здесь он был лишь крысой и надеялся, что, как все крысы, сумеет пробежать Ранос почти никем не замеченным. Добираться до верфи он будет дольше, но хотя бы уменьшит риск встречи с тем, кто убил Дуугана — а скаут был определенно мертв.
Как Варте и Трио. Он не слышал криков, даже от Голлаха, но они погибли.