Вусмиор. По ту сторону барьера

Глакс М. О.

— И я не отказываюсь от своих слов, — все также серьезно ответил он, словно и не заметив, как Леди обратилась к нему на «ты».

— Нужна твоя помощь, Дэвид. Мне… — выдохнула Леди, уже перестав думать, от чего ее трясло больше — от боли утраты или от того, как она бесстрашно смотрела в глубокие, словно бездонное ночное небо, глаза Всадника Смерти. — Мне нужна твоя помощь.

В этот раз ответом Дэвида служили его руки, лишь крепче сжавшие ее плечи. Знал ли он уже о том, что она хотела попросить, так легко согласившись? Потому как Леди никак по-другому не могла расценить

этот жест. Он же не мог выполнить любую ее просьбу, или дать ответ на любой вопрос. Или мог? В другое время и при других обстоятельствах, Тали нашла бы, как это проверить, или хотя бы спросить Дэвида напрямую об Арнлейве. Но не сегодня.

— Я знаю, это должно быть совсем не сложно… И ты точно способен на это…

Кажется, впервые за все время Леди усомнилась, умеет ли все-таки Дэвид читать мысли, так как в этот момент в его проницательных глазах точно промелькнула неуверенность, но его руки все так же крепко, и в то же время нежно держали ее за плечи, а значит, нужно идти до конца.

— Я подвела своих родителей… я подвела свою сестру… Дважды. Второй раз она не пережила. И, пожалуйста, не надо мне говорить, что это не моя вина. Мне не станет от этого легче.

— Повернуть события вспять не под силу даже Смерти, не то, что мне… — сказал Дэвид, но Леди лишь помотала головой.

— Я подвела сестру, но не могу подвести весь остальной город. Мне нужно быть сильной, а я… — она еще немного помедлила, прежде чем неуверенно накрыть руку Дэвида на левом плече своей рукой. — Мне нужно забыть эту боль и страх. Только так я буду способна защищать Эстер, как прежде. Ты можешь помочь мне в этом?

Другая свободная рука Дэвида метнулась к лицу Леди, от чего она даже вздрогнула, на миг вспомнив, как совсем недавно один из симбионтов подобным жестом проникал в разум Кори Касадо. Но оказалось, Всадник всего лишь вновь решил ласково коснуться ее щеки.

— Но я… — дрожащим голосом заговорила Леди. — Я не хочу забывать Анну. Я просто хочу притупить боль от ее смерти. Ты сможешь сделать это, Дэвид?

Ей было без разницы, что это будет — гипноз, внушение или просто отключение каких-либо чувств. Леди не могла больше позволять эмоциям брать над собой вверх. Она уже наломала столько дров. Чего стоит только ситуация с Кэтрин…

Неожиданно Дэвид сделал небольшой шаг навстречу, практически закрыв собой весь остальной мир.

— Я могу сделать это… Но это точно не будет просто… Ты уверена, что хочешь этого?

— Пожалуйста… — едва слышно вымолвила Леди, не понимая, то ли все вокруг и правда померкло в разверзшемся мраке, то ли всему виной этот насквозь пронизывающий черный взгляд.

— Да будет так, — ответил Дэвид, и вместе с последними проблесками света, чувств и отголосков боли исчез и воздух, которым могла дышать Леди, когда Всадник Смерти накрыл ее губы своими.

* * *

Внезапный стук в дверь застал Кэтрин Рид посреди хаоса, в который превратилась ее спальня. Комоды и гардеробные шкафы раскрыты, по полу разбросаны всякого рода вещи, а сама хозяйка дома застыла с вечерним белым платьем в руках, которое привезла с собой когда-то из Шеута, но так

ни разу и не надела, а теперь осторожно укладывала обратно в чемодан.

Что-то ей подсказывало, что внезапным гостем был кто угодно, но только не ее муж. Хотя вот ему-то уже давно стоило быть дома. Но за все годы замужества Кэтрин едва хватило бы пальцев обоих рук, чтобы сосчитать случаи, когда Дина не задержали в Штабе важные совещания.

Поэтому, недовольно оставив разруху в спальной комнате без должного внимания, Кэт сперва подозрительно посмотрела в окно, а потом еще более настороженно открыла входную дверь дома.

— Леди??? — Кэтрин была настолько удивлена, что в этот самый момент даже позабыла об обиде, которую держала на третью соправительницу.

— Добрый вечер, Кэтрин. Позволишь войти? — вкрадчиво спросила Тали, выглядывая из-под капюшона мешковатой кофты. Что-то в ее уверенном тоне заведомо давало понять, что Леди пришла именно к жене Дина, зная, что того нет дома.

Хранительница Эстера не походила на себя. Вместо привычного кителя — кофта и джинсы, вместо хвоста — выбивающиеся из капюшона распущенные волосы. Опухшее лицо говорило о пролитых слезах, но голос твердый, а взгляд неожиданно полон решимости. И ее вопрос, видимо, был лишь проявлением вежливости.

Поняв, что у нее особенно-то и нет выбора, Кэт вместо ответа только молчаливо толкнула дверь в сторону, пропуская гостью. Леди сделала несколько шагов, окинула взглядом пустую гостиную, лишний раз убедилась, что кроме них никого не было в доме, после чего повернулась к хозяйке.

— Думаю, ты понимаешь, почему я тут… — начала Тали, но Рид лишь пожала плечами, стараясь сохранять лицо. — Да брось, Кэтрин, неужели я настолько ужасна в твоих глазах, что даже не удосужилась бы прийти и извиниться за вчерашнее поведение? Это было просто…

— … неуважительно? — перебила ее Кэт, усмехнувшись. — Оскорбительно? Или унизительно? Или, может, все сразу, как думаешь?

— Это было ужасно, — сдалась Леди, подняв руки. — Но я только что потеряла сестру и просто не контролировала себя. Я бы никогда не посмела поставить тебя в такое положение при других обстоятельствах, но на меня что-то нашло. Прости меня, Кэтрин…

— Ну, по крайней мере, я теперь знаю, что скрывается за маской вечной добродетельности, — парировала Кэт, но, еще раз окинув Леди взглядом, она напомнила себе, что у той и правда случилось горе, из-за которого каждый мог бы потерять контроль над собой. И тем более она сейчас не должна опускаться до очередного скандала. Уж Кэтрин об управлении собственными эмоциями знала все.

Но что-то пугало ее во внешности и взгляде Леди. Если вспомнить, что Кэт слышала от Дина с Клаусом в Штабе, можно было только удивляться, что сейчас Тали вообще в состоянии держаться на ногах, и более того, она выглядела очень даже собранной и сдержанной. Конечно, круги под глазами выдавали ее, но для человека, потерявшего младшую сестру, она выглядела чересчур бодрой.

— Сочувствую твоей потере… — наконец, выдавила из себя Рид, решив, что от нее требовалось что-то еще в ответ на извинение, кроме очевидной обиды.