Введение в когнитивную лингвистику
Шрифт:
2.7
Эмоциональные концепты: счастье, радость
В.И. Шаховский в конце ХХ века заявил о самостоятельной отрасли лингвистики – эмотиологии (термин В.И. Шаховского), которая позволила вывести категорию эмотивности на новый уровень теоретического осмысления. Созданное им учение об эмотивности языкового кода позволяет с новых позиций взглянуть на давно известные лингвистам явления. Например, встает чисто когнитивная задача – выявить, в какой степени прямо и точно язык отражает наши чувства, насколько выразительный потенциал языка вообще способен отразить наше эмоциональное состояние.
Что же такое эмоциональные концепты? Для того чтобы понять их сущность, нужно разграничить термины
Сущность эмоциональных концептов невозможно понять без привлечения психологических знаний о личности и ее эмоциональной сфере. Этой проблеме посвящена большая работа К. Вилюнас «Психология эмоциональных явлений» (МГУ, 1976).
Язык – это не только орудие культуры, но и орудие эмоций. Эмоции являются специфической формой человеческого отношения к миру, лингвистов же интересует их языковая интерпретация. Мысли и эмоции сливаются в процессе коммуникативной деятельности, причем эмоции могут даже превалировать. Каждая языковая личность, независимо от культурных различий, переживает одни и те же базовые эмоции, и это роднит людей различных культур. Но варьирование и интенсивность базовых эмоций у разных народов различна, что делает каждого человека уникальным.
В разное время у русского человека преобладали различные базовые эмоции: в 20-е годы – эмоции энтузиазма, радости, надежды; в период Отечественной войны – патриотизм, гордость, воодушевление; в 70-е годы – разочарование, неверие, в 90-е – главенствуют позитивные эмоциональные концепты («гласность», «перестройка»), на рубеже веков – взрыв негативной эмотивной лексики (коммуняки, демокрады, разгул демократии и др., которые настолько важны для русской культуры, что превратились из понятий в концепты).
Рассмотрим ключевые (базовые) эмоциональные концепты счастье и радость. Хотя сам В.И. Шаховский не считает названия чувств и эмоций эмотивными словами, очевидно, что их семантика и поведение в тексте также являются ключом к пониманию сущности эмотивного кода языка.
СЧАСТЬЕ. Согласно четырехтомному академическому толковому словарю, это «состояние высшей удовлетворенности жизнью» – Человек создан для счастья (Короленко); «успех, удача» – Счастье в игре; «хорошо, удачно» – Счастье, что мы вместе (Словарь, 1984, т. 4, с. 320).
С точки зрения этимологии, это общеславянское слово, обозначающее того, кто остался с частью, с добычей.
Анализ данных значений, а также значений этого слова, представленных в других словарях, дает основание заключить, что счастье русскими понимается как везение, когда удачно складываются различные жизненные обстоятельства. Такое счастье-везенье – это сфера бытовая: счастливый случай, без счастья и в лес по грибы не ходи и др.
Счастье бывает прочным и продолжительным – бесконечное счастье, вечное счастье, долговечное счастье и т. д.; может быть недолгим и непродолжительным – быстротекущее счастье, короткое счастье, зыбкое счастье, мимолетное счастье, ненадежное счастье и под.; счастье может быть неожиданным и незаслуженным – нечаянное
Приведенные примеры показывают, что часто счастье не зависит от личных усилий и заслуг человека: Счастье придет и на печи найдет; Дураку везде счастье; Счастье с несчастьем смешалось – ничего не осталось; Счастье – вольная пташка: где захотела, там и села. Но есть примеры, которые демонстрируют важность счастья вкупе с другими качествами человека, чертами его характера – Счастье без ума – дырявая сума (что найдешь – и то потеряешь).
В целом счастье русский человек оценивает не очень высоко, понимая его капризность, быстротечность: Счастье что волк: обманет да в лес уйдет; Счастью не верь, а беды не пугайся.
Как считает А.Д. Шмелев, счастье – это «когда человеку так хорошо, что он не испытывает дискомфорта из-за каких-то неудовлетворенных желаний» [Шмелев, 2003: 317].
РАДОСТЬ. И как концепт, и как именование чувства радость плохо описана в русской и в мировой культуре [Степанов, 1997: 304]. По замечанию Г. Честертона, – это «неуловимая материя».
Радость, согласно четырехтомному словарю русского языка – «чувство удовольствия, удовлетворения» – пьянящая радость, светлая радость; «то, что доставляет радость» – Была у меня радость: любил меня хороший человек [Словарь, 1983: 581].
С точки зрения Д.Н. Ушакова, это – «чувство удовольствия, внутреннего удовлетворения, веселое настроение» (Толковый… т. 3). Сходные толкования даны и в других толковых словарях – С.И. Ожегова, 17-томном академическом. Их анализ позволяет заключить, что у чувства радости два основых признака: 1) внутреннее чувство, противопоставленное внешнему, физическому ощущению удовольствия и 2) веселое чувство. Радость не может выступать в позиции подлежащего.
Просматривается также двойственный характер данной лексемы – с одной стороны, он радостный, с другой – радостный день. Эта двойственность указывает на то, что концепт явления распределен между материальным объектом и внутренним состоянием человека. Следовательно, радость может обозначать как объективное явление, так и субъективное чувство. Она может быть беспричинной, беззаботной, бессознательной.
Поскольку словари русского языка толкуют слово радость настолько расплывчато, что его трудно разграничить со словом «счастье», можно рассмотреть, как трактуется это понятие у М. Цветаевой – одного из величайших национальных поэтов ХХ века. Ее отношение к выбору того или иного слова дает основание сделать вывод о бытовании этого чувства в русском языковом сознании. Не случайно Б. Пастернак в написанной еще в 1956 г. статье «Люди и положения» заметил: «В нее надо было вчитаться. Когда я это сделал, я ахнул от открывшейся мне бездны чистоты и силы. Ничего подобного нигде кругом не существовало… За вычетом Анненского и Блока и с некоторыми ограничениями Андрея Белого, ранняя Цветаева была тем самым, чем хотели быть и не могли все остальные символисты, вместе взятые» [цит. по: КатаеваЛыт-кина, 2002: 123].