Введение в когнитивную лингвистику
Шрифт:
Казалось бы, М. Цветаева – поэт смерти, разлуки, горя, и в ее творчестве нет места радости. На самом же деле у нее много светлого и радостного. В письме Е. Ланну от 6 декабря 1920 г. она писала: «Мне, чтобы жить – надо радоваться». Она умела вырвать радость у безумных дней, а как только разучилась это делать – ушла из жизни.
Ее ранние стихи пропитаны счастьем: О, как солнечно и как звездно начат жизненный первый том. В ее лирических текстах мы обнаружили более 100 контекстов употребления слов с семантикой «радость». Эти контексты классифицируются по двум параметрам: обозначение внутреннего состояния человека (радостное настроение) и материального мира, на который переносится состояние человека (радостный день). Причем, большинство контекств соответствует первому параметру.
М. Цветаева открывает
В целом поэтический текст М. Цветаевой характеризуется сильной экспрессией переживания и выражения чувств, аффективностью состояния лирической героини, страстностью ее поэтического «Я», что часто влечет за собой отказ от строгой классической ясности.
Согласно данным современной науки, человеческое «Я» многообразно: Я-физическое, Я-социальное, Я-интеллектуальное, Я-эмоциональное, Я-речемыслительное. Эти ипостаси Я имеют различные формы манифестации, например, Я-эмоциональное может проявляться в разных социально-психологических ролях. Например, цветаевская фраза Песня поется, как милый любится: // Радостно! – всею грудью! содержит следующие мысли: Я-физическое испытывает благоприятное воздействие радости, несомой песней; это знает ее авторское Я-интеллектуальное и посылает эту информацию собеседнику-читателю (Я-социальное), проявляя о нем заботу (Я-эмоциональное); посылая ему это сообщение, действует ее Я-речемыслительное. Воздействуя на любую ипостась личности, можно воздействовать на все остальные стороны личности адресата. Таким образом, языковая личность вступает в коммуникацию как многоаспектная, и это соотносится со стратегиями и тактиками речевого общения, с социальными и психологическими ролями автора и читателя, культурным смыслом информации, включенной в коммуникацию.
Человек познаёт окружающий мир, лишь предварительно выделив себя из этого мира, он как бы противопоставляет «Я» всему, что есть «не-Я». Таково, видимо, само устройство нашего мышления и языка. Радость в контексте поэзии М. Цветаевой – это чувство внутреннего «Я», ощущение внутреннего комфорта, возникающее в ответ на гармонию со средой и самим собой. Поэт, делясь своими открытиями с читателем, также противопоставляет себя миру, толпе, обывателю. И чем сильнее в нем неприятие мира, тем ярче воздействие на эмоции читателя.
В поэтическом тексте происходит взаимное усиление эмоций, вызываемых как формой, так и содержанием стихотворения. Л.П. Якубинский писал: «Совершенно ясно, что эмоции, вызванные звуками, не должны протекать в направлении, противоположном эмоциям, вызываемым «содержанием» стихотворения (и обратно), а если это так, то «содержание» стихотворения и его звуковой состав находятся в эмоциональной зависимости друг от друга» (Сборники, 1916, с. 25).
В поэтическом тексте имена чувств метафоризируются и ведут себя так, как если бы это был человек, поэтому негативные чувства способны мучить, как бы поедать человека: «Все во мне сейчас изгрызано, изъедено тоской» (М. Цветаева). Еще В.В. Виноградов писал о том, что чувства уподобляются жидкости, поэтому радость льется через край. Давно было замечено также, что все сильные чувства – огонь, жар: весь загорелся, объяснялся с жаром, гореть желанием, сгореть со стыда, пылать страстью, горячий спор, вспыхнуть, горячиться, жаркий спор. У Пушкина находим: Но в нас кипят еще желанья; Проснулись чувства, я сгораю; Страстей кипящих буйный пир. Эта истина, познанная предками, живет и поныне в нас, живет она и в творчестве М. Цветаевой: мука у нее способна зажечь душу (Как наши радости убоги / Душе, что мукой зажжена), а радость сама огнем пылает: Отпылала моя радость, отпылала.
На формирование данного концепта у М. Цветаевой большое влияние оказала христианская идея Радости как источника жизни и вдохновения, это особое состояние духа: Жизнь: распахнутая радость // Поздороваться с утра! (Ср. также Л. Толстой: «Где радость, там и жизнь»). Ю.С. Степанов видит этимологическую близость у слов радость, ради, родить.
Удивительна радость в поэзии Цветаевой. Она сопряжена с жаром, с красным
Очень редки у М. Цветаевой тексты, в которых радость была бы в позиции подлежащего: Уединенный вошедший в круг – // Горе? – Нет, радость в доме! Как топором. – // Радость! Шпагою в грудь – // Радость!
Радость необходима человеку, ибо украшает его жизнь: Радость – что сахар, // Нету – и охаешь. Как и другие сильные чувства, радость делает человека слепым и глухим: От радости немы? // Иль сам я оглох?.. От радости слепы? Поэт восклицает: Нет. радости в страсти! Она способна ранить и даже убить человека: Как топором. – // Радость!.. Шпагою в грудь – // Радость! Если горе пригибает в земле – радость легка, неожиданна и быстротечна: Радость – молнией! // Горе – молотом!
Каковы ее свойства? Радость альтруистична – радость за других, межличностна – ею можно заразиться, надличностна – она овладевает, увлекает. Она двулика и личностна: Есть у меня – не всё перескажешь! – // Для мальчиков – радость, для девочек – тяжесть.
Радость – это такое состояние духа, которое заключает в себе отношение двух субъектов: радовать кого-то (Радостна, невинна и тепла / Благодать твоя в меня текла) и кто-то или что-то радует меня (В мирном граде сем, / Где и мертвой – мне / Будет радостно).
Радостными у Цветаевой являются и материальная среда, и внутреннее состояние человека, и его внешний вид, и ментальные объекты: с одной стороны – взор (Чтоб только не видел ваш радостный взор), вид (С радостным видом хлопочут, родные), с другой стороны – Париж (В большом, и радостном Париже / Все та же тайная тоска), зала (Бьгл рояль когда-то звонок/ Зала радостна была!), львы (И лягут, радостные львы – / По наклоненью Вашей юной, / Великолепной головы), с третьей – науки (Целый мир гипотез радостных наук).
Состояние «рад» – это как бы посредник между субъектом, испытывающим или доставляющим это состояние, и тем объектом, на который это состояние может распространиться: Ты мой солдат и ты не рад? Вепрю не рад, / Лесу не рад, Веку не рад; / Бездельник, я вам рада – / Как солнцу.
Противоречиво мировосприятие поэта: Спи! // Тайная радость моей тоски. В одном чувстве заложена двойственность, противоречивость: Поверь мне: я смехом от боли лечусь, // Но в смехе не радостно мне!
Следовательно, радость живет на грани двух миров – дольнего (земного) и горнего (небесного). С одной стороны, она в сердце поэта: В сердце радость, а во рту // Вкус соленого прилавка, который может радоваться чему угодно: Мечтать о Ниле, радоваться луже. А с другой – радость в ином мире: Смерть окончанье – лишь рассказа, // За гробом радость глубока; В мирном граде сем, // Где и мертвой – мне // Будет, радостно.