Вязание по пятницам
Шрифт:
— Без проблем.
«Потрясающе!» — подумала Люси. Ей еще не приходило в голову начать пользоваться своим положением. А ведь оно давало ей массу преимуществ и право на такое трепетное, осторожное отношение окружающих.
— Вообще-то я не думаю, будто эти кексы такие же вкусные, как у Дакоты, но других все равно нет, — заметила Дарвин, расставляя на столе тарелки и стаканы.
— Скажите мне, сколько с меня, я обязательно вам верну.
— О, вы никогда не расплатитесь, — улыбнулась Дарвин собственной шутке. — Астрономическая сумма. Когда я приехала сюда из Сиэтла, меня поразили здешние цены на
— Это странно. Я думала, у нас все довольно дорого. Ну, можно поговорить о еде… или об одежде, вы пока еще стройная, а мне вот уже явно надо покупать новый балахон.
— Вы пока тоже нормально выглядите.
— Дарвин, не обманывайте меня и не льстите, — возразила Люси. Ей все больше нравилась эта девушка, как и мысль о том, что они могли бы стать друзьями.
Беременность, еще не очень заметная для окружающих, все-таки успела отрицательно сказаться на ее внешности, и встречаться с Уиллом она посчитала невозможным. Хотя Люси и раньше носила не очень узкую одежду, теперь она все время спрашивала себя, достаточно ли объемны ее кофты, чтобы скрыть фигуру.
— Вообще-то я немного устала сегодня, — добавила Люси после короткой паузы.
Дарвин понимающе кивнула, молча пережевывая маффин и издавая время от времени угукающий звук.
— Что вы скажете насчет «Энни-холл»? Я хочу зайти туда и подобрать свитер размером побольше. Мне, собственно, сегодня делать нечего.
— Мне кажется, в «Энни-холл» нет больших размеров, — отозвалась Дарвин.
— Ну, если мисс Ученость против, я выберу что-нибудь другое.
— Нет, я не против, — возразила Дарвин, — но я, честно говоря, очень плохо разбираюсь в одежде.
— Я вам помогу, — заверила ее Люси. — Идемте со мной, Дарвин. Я всю неделю работаю, и мне даже некогда забежать в магазин, а я скоро не влезу ни в одну кофту. Я и вам что-нибудь подберу. Например, вам нужна новая юбка?
— Обычно я покупаю вещи случайно, но вам доверюсь с удовольствием! — воскликнула Люси с улыбкой.
«Добро пожаловать домой», — подумала Дарвин, открыв дверь, пройдя в гостиную и взглянув на календарь с тюльпанами, висевший над столом. Уже апрель. Сколько времени прошло с той ночи, когда с ней случайно оказался Элон? Она достала телефон, решив позвонить Дэну.
«Добрый день, вы позвонили Дэну. В данный момент меня нет дома. Будьте любезны, оставьте сообщение, и я непременно вам перезвоню».
Автоответчик! Его теперь очень трудно застать. Они говорили по телефону несколько дней назад, но Дэн был очень уставшим, еле-еле ворочал языком. Она боялась, вдруг он догадается, начнет подозревать ее, но на самом деле он просто не мог ничего знать о случившемся.
Дарвин плюхнулась на диван, рядом на полу валялось белье, которое она до сих пор так и не отнесла в стирку. Зато она мылась чаще, чем обычно, словно до сих пор стремясь смыть с себя чужие прикосновения. Ей хотелось избавиться от всего, к чему притрагивался Элон, — от полотенец, простыней, даже от подушек. На следующий же день после инцидента она постирала свои джинсы, трусы и кофту, перестирала всю одежду и протерла мебель. На кухне даже плита блестела после ее уборки. Линолеум в прихожей она вымыла с порошком, и туалет тоже.
Она перетерла все, словно
Дарвин встала с дивана и принялась запихивать белье в сумку. Но уже направившись к двери, она вспомнила, что хотела позаниматься сегодня — вот уже несколько дней она собиралась это сделать и никак не могла себя заставить. Оставив сумку, Дарвин села за стол. Все равно прачечная уже закрыта. Она подумала, что после той ночи ничего не хотела делать — ни готовить, ни заниматься. Она даже спать в своей постели спокойно не могла. Ужасное ощущение загрязненности преследовало ее и во сне. Как ей хотелось забыть все, вычеркнуть из своего сознания и из своей жизни навсегда!
Единственная вещь, которую она не выбросила после той проклятой ночи, — это пакетик из-под кексов, которые она набрала тогда в клубе. Он до сих пор источал аромат ванили и шоколада, с ним были связаны приятные воспоминания об общении с Люси и Анитой.
Как теперь она посмотрит в глаза Дэну? Достойна ли она того, чтобы смотреть на него?
Ее указательный палец онемел от постоянно тыкавшегося наконечника спицы; она вязала уже второй час, но еле-еле справилась с первым рядом. Как только Люси это делает? Ничего скучнее нельзя придумать, чем ковыряние шерсти спицами.
Ну надо же! У нее опять спустилось несколько петель, да еще и клубок укатился, запутавшись вокруг лампы и ножки стола.
— Черт бы побрал эти долбаные нитки! — закричала Дарвин, наклоняясь и шаря рукой по полу. Временами ей казалось, что пытаться контролировать мотки шерсти — это как играть с бомбой.
Она нашла себе развлечение, чтобы отключиться от своих проблем. И все эти усилия даже нельзя назвать работой, люди считают подобное занятие всего лишь хобби.
Она решила полностью измениться и больше не хотела жить как прежде, пришло время выбросить все устаревшие предрассудки о женском предназначении. («Будь феминисткой, или как там это еще называется, Дарвин, — сказала ей однажды мать, — но не веди себя распущенно, это недопустимо». Ее родители даже не подозревали, какие у нее теперь возникли проблемы с Дэном.)
Он не принадлежал к традиционному типу патриархальных мужчин, считавших себя сильнее женщины и пытавшихся подавить ее. «Самое лучшее — это равенство, — говорил он. — Хотя я до сих пор полагаю, что нельзя позволять женщине взваливать на себя слишком большой груз». Самое лучшее — это равенство; хорошо бы, все мужчины так думали.
Но теперь ее угнетало даже не это. В голове непрестанно крутились мысли о родительском доме, разговоры о том, как можно жить, а как нельзя, прежние установки и система ценностей — и это стало для нее настоящей проблемой. Она до сих пор верила: есть правильные вещи, а есть неправильные.
О да, она давно преодолела предубеждение относительно деления работы на мужскую и женскую и считала, что женщине позволено заниматься любой деятельностью без всяких ограничений, она может на равных работать с мужчиной и добиться успеха.
Но это касалось деловых отношений, а в области сексуальных связей ее убеждения были совершенно иными. Женщина не может позволить себе поддаваться инстинктивным порывам. Дарвин верила: ее чистота — необходимое и неотъемлемое достоинство, пренебрегать которым нельзя.