Вязание по пятницам
Шрифт:
Правильное и неправильное — граница между ними лежала как раз в области секса. Нет, она не осуждала сексуальные меньшинства или беспорядочные связи других людей, просто для нее подобное неприемлемо. Такое поведение оказалось несовместимо с ее личными ценностями — с представлениями о браке например. («Я до сих пор не могу понять, верю ли я все еще в институт брака», — призналась она Дэну однажды ночью, время их счастья было слишком кратким, слишком зыбким, чтобы она не усомнилась в его стабильности.)
Она провела столько мучительных часов, переживая крайнее отвращение
Она надеялась, что они никогда не расстанутся. Теперь Дарвин понимала это со всей ясностью, и перспектива потерять Дэна оказалась для нее страшнее, чем сознание своего морального падения.
Значит, ей нужно было измениться, пойти против самой себя.
Кто посмеет критиковать ее за это? Разве она могла представить себе жизнь без Дэна? Она потратила все свои душевные силы на борьбу с моралью, внушенной ей дома, и это была борьба с собственным «я», самая страшная из всех, какие есть на свете. Следовало отбросить все вечные вопросы истины и лжи, добра и зла — все, что вбили ей в голову, поскольку отношения с Дэном ценнее всей этой шелухи. Да, она готова заплатить эту цену за них, переступить через себя и свои убеждения.
Часом позже она заставила себя встать и перебраться на диван. Необходимо хоть немного поспать. Но вместо этого она сжимала в руке телефон и плакала. Если бы она только знала номер Люси. Может быть, его знает Пери? На сумке с бельем лежали листки с текстом рассказа о магазине для фильма, который они делали вместе с Джорджией, Анитой и Люси. Только половина восьмого, но, может, они уже открылись? Она набрала номер и стала ждать, пока в трубке не раздался голос, сообщивший ей, что она позвонила в магазин «Уолкер и дочь».
— Скажите, а Пери на месте?
— Пери отпросилась на сегодня, я могу вам чем-нибудь помочь?
— Джорджия? Это Дарвин. — Она перевела дыхание, попытавшись успокоиться. Ей хотелось посоветоваться с Джорджией, но, вместо того чтобы заговорить, она молчала, стараясь не расплакаться снова.
— Дарвин? — Голос Джорджии стал тревожным и напряженным. — У вас все в порядке?
— Я… Пери… мне сказала, я могу позвонить, — произнесла Дарвин после паузы. Она надеялась поговорить с Пери о случившемся между ней и Элоном. Но ничего не получилось. Джорджия теперь подумает, будто у нее с головой плохо. Она и так считает ее странной. Дарвин откашлялась и добавила: — Я хотела спросить ее о некоторых моментах в тексте для фильма, то есть мне надо прояснить кое-какие вопросы.
— Отлично, я могу вам ответить вместо нее. Я знаю, там есть сложности в описании ассортимента товара, не все разбираются в типах шерсти. У вас проблемы с видами спиц или с шерстью? Давайте по порядку обсудим неясности… — Джорджия начала спокойно и подробно рассказывать ей о том, какой товар предлагает ее магазин, и Дарвин
— О, я не стремлюсь достичь мастерства, просто хочу узнать, как это делается.
— Я знаю, Дарвин, я знаю. Я поражаюсь тому, что вы вообще надумали учиться. Неужели вы и субботний день собираетесь провести со спицами? У вас не с кем пойти на свидание?
— Я же замужем. — Она покраснела, вспомнив об Элоне.
— Ну так это прекрасно! Вы, наверное, решили научиться вязать, чтобы было чем заняться в период беременности?
— Нет, я просто одна здесь, Дэн работает в госпитале в Лос-Анджелесе. — Она старалась говорить как можно более беззаботным тоном. — Это временно, он переберется сюда чуть позже. Но сейчас не получается жить вместе. Обстоятельства не позволяют.
Она тихо рассмеялась.
— Вы удивительная девушка, Дарвин, от вас не знаешь, чего ожидать, — отозвалась Джорджия. — Я рада, что вы у нас бываете.
— И я тоже, это всегда очень интересно, — сказала Дарвин, теперь она сама начинала верить, будто нет никакой проблемы и у нее все замечательно. Дэн приедет к ней, и она познакомит его со всеми своими подругами. И тут она снова вспомнила об Элоне… Он может узнать правду, но даже если и так, Дэн ни за что не поверит… Разве он поверил бы, что она станет завсегдатаем клуба вязания?
Две женщины как ни в чем не бывало принялись обсуждать вопросы учебы и диссертации Дарвин, планы Джорджии на развитие клуба, подробности съемок фильма с Люси и даже школьные дела Дакоты.
А затем распрощались, пожелав друг другу хорошего настроения, — Джорджия никогда не нарушала традиции их маленькой семьи. Как всегда по субботам, настало время завтрака с Дакотой, из кухни тянулся вкусный аромат только что испеченных ее дочкой тарталеток.
Джорджия уже надела свои лучший костюм и пила кофе, заказанный в ресторанчике Марти, сидя за столом и читая «Таймс». По субботам магазин не работал, но она все равно всегда находилась на рабочем месте. В короткой юбке Джорджия чувствовала себя не очень комфортно, да и в талии уже немного тесновато — всему виной небось пирожные Дакоты.
Дарвин расхаживала из угла в угол, держа в руках ложку и стаканчик йогурта, а Люси жевала пирожное с кремом, одно из выложенных Дакотой на большую тарелку. Люси — в черных брюках и белой рубашке, такой же широкой и свободной, как все ее свитера, — выглядела элегантной, посвежевшей и довольной.
— Отлично выглядите, Люси! — сказала Джорджия. — Только вот рубашка немного патриархального покроя, сейчас носят более узкие фасоны. Мисс Чжу со мной, наверное, согласится.
Дарвин рассмеялась: