Выбери меня
Шрифт:
Это был геральдический справочник. Право, ожидала что-то более интересного. Осмелев, встала и подошла к одной из передвижных лестниц. И тут меня охватил ребяческий азарт.
«А, вдруг, найду что-нибудь эдакое?!»
Было что-то сказочное в резных стеллажах из благородного темного дерева. Размах, количество книг… Сама не знала, что хотела бы почитать. Наверно, искала просто место уединения.
Я ожидала увидеть магические книги и даже наталкивалась на них, но они не открывались. Разочарованная, пообещала себе,
После обеда вновь вернулась в библиотеку. Забралась на верхний ярус и продолжила листать географический справочник. Неожиданно приглушенно хлопнула дверь, и послышались голоса:
— Ваше Высочество! Ваше высочество! — приторно-сладко верещала Оливида, которую принц вел за руку.
Я осторожно прижалась к деревянной панели за шкафом, надеясь, что снизу не заметят, и наблюдала, как Олистер оглядывается по сторонам.
«Кого ищет-то?! — не сразу поняла. — Меня?!»
А потом он прижал графиню к себе и заговорщицки произнес:
— У меня для вас сюрприз!
Нетоза радостно завизжала, встала по стойке смирно, как собака, перед хозяином, обещавшим угощение, и затаила дыхание.
— Когда вижу вас, графиня, улыбчивой и веселой, вы развеиваете мою тоску. И я тоже хочу вас порадовать! — мерзавец протянул ей, невесть откуда взявшуюся коробочку. Оливида, кокетничая и стреляя глазками, открыла ее и ахнула:
— Ах! Какая прелесть! Вы так щедры! Стрекоза, как живая! — а потом прыгнула ему на шею и впилась поцелуем…
— Пойдемте в сад! Я знаю одно очень уютное местечко! — довольный принц еще раз оглядел библиотеку и утащил графиню за собой.
«И что это было? — пробурчала под нос. — Метод Павлова? Дурак. Я не собака!»
Не сказать, что поступок Олистера разочаровал, но он начал действовать — дергать за ниточки. Если дело так пойдет — опустится до шантажа, лишит меня Свельды, Тото и Тишки, запрет в башне и будет изредка наведываться и проверять — созрела ли моя покладистость. Не ожидая в будущем ничего хорошего, в паршивом настроении вернулась к себе.
— О, миледи, — вздохнула Свельда, — я сегодня видела, как выносили вещи виконта Брефета. Как жаль, что он уезжает.
Выразить сожаление вслух побоялась, поэтому промолчала, хотя в душе искренне грустила. Ведь я осталась совсем одна. Кроме служанки, и поговорить не с кем.
На следующее утро, собираясь на общий завтрак, осточертевший за время пребывания во дворце, готовилась морально, что Оливида будет задирать, однако действительность превзошла все ожидания.
Когда спустилась в трапезную, счастливая Нетоза, увидев меня, выпятила плосковатую грудь колесом — демонстрируя брошь — стрекозу.
Я, как всегда в своем духе, оценила мастерство
Я ошарашено посмотрела на сестру — она наверняка поначалу решила, что завидую — потом перевела взгляд на Оливиду, снова на сестру, и поняла, что я хоть и без подарка, но в выигрыше, потому что мерзавец Олистер поступил как редкостная скотина. И Телайзе мозги «прополоскал», что она развеивает его тоску.
А вот когда графини разглядели броши друг на друге, их надменность и аристократичность, как корова языком слизала. Обе побагровели от злобы. Телайза подозрительно сжала кулак, ликонка зашипела, зато Терезия начала хохотать. Я испугалась, что они вдвоем вцепятся в ее светлые локоны, но она что-то процедила им сквозь зубы, явно, что-то угрожающее, и они вновь сосредоточились друг на дружке. Перебранивались очень тихо, но атмосфера явно накалялась, и только появление хозяйки поместья «развело соперниц по углам».
Улыбающаяся Верезия еще издалека оценила их украшения, вскользь глянула на меня и, когда села, хоть и оставалась приветливой, но стальной блеск в ее глазах мне не понравился.
«Что-то будет!» — подсказала пятая точка.
Ремизель отложила дела и сама пришла к сыну, чтобы переговорить. Придворная свита приноровилась безошибочно определять ее настроение, а она не желала давать лишнего повода для пересудов. Между нею и сыном может быть что угодно, но для подданных Олистер должен оставаться идеальным.
Но чем дольше он задерживался, тем сильнее королева гневалась.
«И чем думал?!» — внутри клокотало от раздражения и сожаления, что упустила момент, когда девчонка проявила гонор, и сын начал творить ошибку за ошибкой.
Когда же в коридоре послышались размеренные шаги, отворилась дверь и бодрый Олистер вошел в покои, Ремизель была настолько взбешена, что перво-наперво отвесила размашистую пощечину.
Улыбка сошла с его лица, но она уже не могла остановиться, поэтому, приглушенно шипя, чтобы никто не мог подслушать, приступила к вразумляющей беседе.
— Ты что творишь?! — влепила вторую. — Оскорбил и поднял руку на посла… — ее рука была тяжелой, но королева считала, что до людей через боль доходит быстрее. — Увиваешься за ликонкой, увязая в ловушке! — третья оплеуха по красной щеке оказалась болезненнее. Сомкнув зубы, Олистер смотрел в глаза матери, терпел боль, но даже не пробовал уклониться. — Войны хочешь?! — четвертая. — Еще и выставляешь себя обыкновенным кобелем! — пятая. — Оскорбляешь избранную!
Шестая не последовала. Ремизель выпустила пар, сжала горящие ладони и шумно выдохнула.