Выбор сердца
Шрифт:
Глава 20
Ирина бездумно передвигается по гостиничному номеру, руки механически выполняют необходимые действия. Детские вещи уже сложены в большой кожаной сумке, которую когда-то нашла в сундуке. Свою немногочисленную одежду, приобретенную с помощью Аделины у туровской модистки, откладывает в сторону, она ей больше не пригодится. В старенький рюкзак небрежно запихивает только те вещи, с которыми пришла в этот мир. В руках остается потрепанный брелок — мишка с заплаткой, которым Ирина успокаивала ребенка в день их первой встречи.
Эль чинно сидит в кресле у окна в мягком ореоле света, спинка прямая, как учила когда-то няня Зорина, ручки на коленях, ноги не болтаются весело
— Эль, малышка. — Она проводит ладонью по мягкой щечке девочки, перебирает косички. — Я должна уехать. — Эль потерянно смотрит на Ирину, ее глазки наполняются слезами.
Осталось уйти, закрыв за собой дверь и навсегда забыть, чтобы не чувствовать эту боль в сердце. А ведь она появилась от одной только мысли, что это может произойти! Все, хватит! Ирина резко тряхнула головой, прогоняя прочь наглядную картинку, которую нарисовало ее богатое воображение, стоило только допустить, что будет, если она решит вернуться домой. Девушка сжала губы, чтобы не разрыдаться, и не показать своих слез ребенку. Девочка видела, а может и чувствовала, что Ирина не в себе, и как было в ее фантазии, забралась к ней на колени и обняла, прижавшись щекой к груди. О каком выборе идет речь? Его давно сделало за нее сердце.
Если вначале она страстно хотела вернуться домой и ее страшила мысль остаться в этом мире навсегда, то потом это стремление померкло перед желанием удочерить Эль. Намерение вернуться домой за полгода не стало меньше, но она примирилась с обстоятельствами, отпустила прошлое, которое занимало большую часть ее души, нашла утешение. Нет, Эль не просто утешение! Встреча с ней дала Ирине счастливый шанс на материнство, который она не собиралась упускать. Она просила у чиновника время на размышление, но в действительности время ей нужно было только для того, чтобы совладать с бушевавшими эмоциями. Подсознательный выбор в пользу Эль был сделан еще тогда, когда было принято решение ее удочерить. Самый же тяжелый выбор происходит между тем, что ты только чувствуешь, и тем, что уже осознал. А с мыслью, что ей придется навсегда остаться в этом мире, Эль ее примирит, так же как это делают неунывающий весельчак Милен, мудрая Аделина и надежный Дамдин.
Глава 21
Милен вернулся из музыкальной школы возбужденный. Со дня отъезда из Турова такое его состояние стало перманентным. Ирина обожала наблюдать, как молниеносно сменяются эмоции на его лице, и это стало ее любимым занятием с первого дня их знакомства. Вызывало восхищение, как этот оптимист умеет радоваться жизни, его любопытство и интерес к знаниям. Так же как и Эль, он стал ее якорем в этом мире. Поэтому решение, помочь ему достичь желаемого, казалось для нее естественным. Но сейчас, сидя за ужином, Ирина никак не могла сосредоточиться на восторженных отзывах Милена о музыкальной школе.
Обеденная зона состояла из трех камерных залов и уже этим в корне отличалась от привычного большого трактирного зала, занимающего весь первый этаж. Небольшие столики на две-четыре персоны, накрытые скатертями, стулья с мягкими сиденьями в противовес длинным выскобленным столам с лавками, приглушенные
Милен, тем временем, периодически натыкаясь на осуждающий взгляд подавальщика, хотя здесь его уместнее было бы назвать официантом, понижал голос, но вскоре забывался, до следующих высокомерных взглядов пожилой пары за соседним столом, которым было чуждо бесхитростное проявление эмоций. Будучи всецело поглощенным разговором, неодобрение соседей его не смущало.
— Представляешь, Ириш. В школе есть даже концертный зал и на сцене стоит настоящий концертный рояль. Не клавикорд какой-то, а рояль, — с придыханием в голосе сказал парень, отрывая Ирину от изучения газовых светильников на стенах, мигающее пламя которых создавало причудливые двигающиеся тени на предметах и лицах окружающих.
— Какой-то? — девушка не смогла скрыть иронию. — А не ты ли обещал трудиться не покладая рук, чтобы заработать на такой кравикорд? Теперь ты замахнулся на сам рояль?
— Да чтоб ты понимала, — отмахнулся парень, не обидевшись на подначки. — Я ведь не надеялся его даже увидеть. Говорят, такой инструмент есть только у княгини, об этом все музыканты знают. А тут в школе, для простых учеников. Ну-у, не для простых учеников, конечно, — поправил он себя. — Меня к нему не скоро допустят.
При всей своей внешней легкомысленности Милен не был глупцом и он заметил, что Ирину что-то тревожило, она менее разговорчива и рассеянна, что нельзя было списать на сдержанную атмосферу обеденной залы, заставляющую держать эмоции под контролем. Слишком хорошо он изучил свою подругу. Эмоциональную сторону жизни он всегда чувствовал куда лучше, чем все это множество правил, все, что подчинялось логике и разуму. Положительный ответ на вопрос, как прошел визит в канцелярию, его не удовлетворил. Стоило им подняться в комнату, он стал допытываться, что случилось.
— У меня появилась возможность вернуться домой, Милен, — девушка сдалась настойчивости друга.
— Но, я всегда считал, что тебе у нас нравиться, — на лице парня появилось такое искреннее огорчение, что Ирина поспешила его успокоить:
— Мне и нравится. Кроме того, я очень близка к тому, чтобы осуществить мое сокровенное желание, — Ирина посмотрела на Эль, которая, казалось, была полностью поглощена игрой с куклой. — Здесь я, наконец, почувствовала, что значит быть мамой, каково это — любить кого-то всем сердцем безоглядно и искренне.
— А я-то надеялся, что ты меня любишь, — Милен скорчил скорбную мину, но в глазах его искрились смешинки.
— Конечно, люблю, — Ирина взъерошила рыжие вихры друга и обняла его.
— Проблема в том, — продолжила она, отстранившись, — что мне нужно было выбрать между Эль и возвращением домой.
— Ты не могла сначала удочерить Эль, а потом уехать вместе с ней?
— По законам княжества, я не могу взять ее с собой.
— Сколько же дурацких законов понаписал наш князь, — Милен в раздражении пнул стул.