Выбор сердца
Шрифт:
— Какой же ты еще ребенок, Милен. При чем тут ваш князь? Он не принимает законы единоличным решением, для этого в вашем княжестве есть Совет. Кроме того, каждый закон возникает в силу каких-то исторических, экономических или социальных причин. В моем случае закон защищает права Эль жить в стране, в которой она родилась, говорить на родном языке, возможность все-таки найти своих родственников. Но ты тоже прав, глупых и абсурдных законов хватает. Как тебе, например, закон, запрещающий бегать спиной после заката?
— А что, бывают желающие? — изумился Милен.
— Прецеденты были. Или этот — нельзя свистеть, кричать и издавать любые громкие звуки круглые сутки в любое время года?
Милен фыркнул:
— А как же музыка? Ее тоже можно отнести к громким звукам. — На это можно было только развести руками.
— Кстати, а ты узнал что-то про господина в карете?
— Да, — оживился Милен. — Это был сам Родион Исупов, — Видя непонимание со стороны Ирины,
— А не тот ли это Родион, у которого племянник кагана увел из под носа невесту? Видимо, как любой красивый человек, он очень самоуверен. Ему и в голову не могло прийти, что невеста от него сбежит, — дразнила Ирина парня.
— Ее ведь украли, она не сбежала, — пылко возразил парень.
— Этот обычай устарел, вы сами мне говорили. Только после договоренности сторон, для соблюдения свадебных традиций…
Милен открыл и закрыл рот, не найдя аргументов. Его щеки вмиг покраснели и конопушки проступили более выразительно. И эта веселая россыпь ярких точек на лице, как и всегда, свела на нет любое проявление негатива на лице парня.
— Ты с таким восторгом о нем говоришь, будто он твой кумир.
Милен посмотрел на Ирину со снисходительной жалостью:
— Да как же может не нравится Родион-абый? — недоумевал он. — Он пережил сотни приключений, о них каждый мальчишка в княжестве знает и мечтает о чем-то подобном.
— Так уж и сотни? — усмехнулась Ирина. — Ты не преувеличиваешь?
— Ты разве не слышала, как они вдвоем еще совсем молодыми попали под обвал в горах, и их отрезало от охраны? — Увидев интерес, Милен с воодушевлением продолжил. — Представляешь, они месяц пробирались по пещерам, прошли сквозь горы и вышли на поверхность с другой стороны.
— Месяц без воды и пищи? — Ирина откровенно развлекалась.
— Не веришь? — не обиделся Милен.
— И кто же скрасил твоему Родиону этот месяц вынужденного отшельничества?
— Ну, так я же говорю, князь Себастьян. Они с детства вместе держатся, не разлей вода.
— Хм, вместе, говоришь? Тогда почему один молодец, а другой подлец? Ты не находишь это странным? Может ли твой замечательный Родион быть советником у плохого князя, как ты его называешь?
Милен замялся:
— При нем мы стали жить хуже. Дядька, вон землю потерял, И вообще, — Милен заговорил шепотом, — Говорят, князь отравил свою жену.
— А у нас говорят, в Москве кур доят, — отчеканила Ирина. — И не те ли это смутьяны говорят, что и вам головы морочат? А о тебе, Милен, я слышала, что ты подворовываешь, и объедки со столов собираешь после закрытия трактира.
Парень аж задохнулся в безмолвном крике от возмущения.
— Вот-вот, не понравилось? У вас есть отличная пословица, мне ее Ада сказала: «Семь раз подумай, прежде чем усомниться в человеке». А ты, похоже, ни разу не думал. Услышал новость, подхватил и дальше пошел разносить. И не забывай, ты собираешь учиться в княжеской музыкальной школе, кня-жес-кой, Милен. — Ирина выделила каждой слог. Она хотела быть уверена, что парень поймет, наконец, что нельзя кусать руку, которая кормит. — Школе того самого князя, который по твоим словам, сделал вашу жизнь хуже. И кажется, обучение бесплатное? — Ирина открыла дверь и жестом показала Милену выметаться из комнаты.
— Ты прям как мои родители говоришь, — обиженно пробубнил парень, перешагивая порог. — Спокойной ночи.
Закрыв за Миленом дверь, Ирина выкинула из головы предмет их разговора. Двойные стандарты, кого из ее современников этим удивишь?
Ее внимание требовала Эль. Она и сама полюбила вечерние часы, которые могла полностью посвятить ребенку. Уютно устроившись на кровати, Ирина отпустила свою фантазию на свободу, и они на пару с Эль погрузились в мир, полный волшебных существ и приключений. Но главная ее фантазия сегодня, соприкоснувшись с реальностью, уже воплотилась в жизнь, приняв вид маленькой девочки, которая сейчас уютно устроившись у нее под боком и, затаив дыхание, ловила каждое слово, а, уже засыпая, вдруг приоткрыла глаза, и теснее прижавшись к женщине, прошептала:
— Я так рада, что ты моя мама.
Ирина крепче обняла ребенка и, уткнувшись лицом в ее волосы, прошептала:
— Я тоже рада, девочка моя.
Глава 22
Что нужно сделать, чтобы утихомирить эмоции, остановить их бесполезный круговой забег? У Ирины уже был опыт, когда после очередной неудачной медицинской процедуры, преследовала одна неотвязчивая мысль, она никак не могла от нее избавиться, возвращаясь к ней вновь и вновь. Никакие привычные отвлекающие маневры не помогали. Мысли были пугающие, мрачные и разрушительные и затягивали в омут депрессии и отчаяния. Помогли стихи. Она читала их на протяжении примерно часа, вспомнила то, что было давно забыто, досочинила то, что так и не смогла вспомнить. Это отвлекающее занятие помогло мозгу полностью отстраниться от изводящей ее проблемы. Она просто соскочила с тележки, несущейся в сумасшедшую пропасть. В прямом смысле —
На следующее утро Милену предстоял первый экзамен. Ирине с трудом удалось удержать приятеля от того, чтобы он не убежал в школу едва рассвело. Сама она с утра должна была явиться в канцелярию за своими новыми документами. Эль прыгала от радости, узнав, что ей не придется опять провести целый день в маленьком гостиничном номере. Милен поймал извозчика, галантно помог дамам взобраться в пролетку, а сам отправился в школу пешком. Вчера Ирина не могла сполна насладиться поездкой, слишком волновалась. Сегодня же с удовольствием рассматривала старый город. Улица, по которой они ехали, состояла сплошь из домов, на первых этажах которых располагались магазинчики и кафе, поэтому, несмотря на ранний час, было многолюдно. Подковы звонко стучали по булыжной мостовой, громыхали колеса, но эти звуки привычно вписывались в городской шум: разговоры прохожих, крики разносчиков и звонкий голос юноши-газетчика. Узкая улочка позволяла передвигаться лишь неспешным аллюром, и это давало возможность рассмотреть товары, выставленные в витринах магазинов. Ирина недолго любовалась манекенами в прекрасных платьях, вскоре ее интерес сосредоточился на прохожих, взгляд скользил по лицам горожан, и задерживался исключительно на тех, чьи лица украшали бородки. Она и раньше ловила себя на мыслях о своем таинственном любовнике, и сознавала, что разглядывает людей с одной только целью, понять, может ли им оказаться встречный мужчина. Каждый бородач подвергался пристальному изучению: рост, телосложение, коротко стриженый затылок. На что еще она могла обращать внимание, ведь даже цвет его волос не знала, на тонкий аромат его парфюма, едва различимый за естественным мужским запахом? Н-да, навязчивая идея, и безнадежная. Интересно, значит ли это выбирать сердцем? Разум твердил, что он может оказаться тем еще проходимцем, ведь он воспользовался женщиной без раздумий. Та-ак, а вот это интересная мысль для размышления. О чем он вообще думал, мерзавец? Или к нему постоянно на постоялых дворах забираются в постель женщины, поэтому и дверь была не заперта? Ирина аж задохнулась от мысли, что в его глазах все произошедшее выглядит именно таким образом. Второе чувство, которое она испытала, ей не понравилась еще больше — ревность. Возможно, он женат? Еще не хватало начать ревновать его к воображаемой семье. Это было настолько ново и неприятно для нее, что буквально оглушило от нахлынувших чувств. Все городские звуки исчезли, на несколько коротких мгновений она осталась наедине со своим новым чувством. Никогда прежде ей не приходилось испытывать подобное. Всегда удивляло, когда видела ее проявления у других, унизительные и жалкие. И только усиливало сомнения, что и настоящей любви ей испытывать не приходилось. А те отношения, что были сих пор, простое влечение тела, химия, как любили говорить ее подруги, которое контролируется холодным рассудком или просто подчиняется правилам поведения. Ирина потрясла головой, заставляя себя одуматься: испытывать ревность к человеку, которого даже не видела, тем более полюбить его? Это не любовь, а очередная несбыточная мечта. Вот же ирония судьбы: стоило одной ее мечте сбыться, ну-у, почти сбыться, как она придумала себе другую!
Мир в коридорах канцелярии будто замер. После многолюдных и шумных улиц города этот контраст ненадолго сбивал с толку, но Ирина не обманывалась этой кажущейся тишиной, еще вчера она убедилась, что за каждой дверью идет активная работа хорошо налаженного механизма.
— Ирина-ханум, доброе утро, — Авессалом-абый — чиновник, который накануне подарил Ирине надежду на справедливость, встретил ее легким наклоном головы и вежливой улыбкой. Его взгляд, бегло скользнул по старшей посетительнице и остановился на маленькой принцессе, держащей Ирину за руку, и она заметила, как карие глаза буравчиком впились в ее девочку, формальная вежливость сменилась сначала удивлением и только потом знакомым ей умилением. Это личная магия Эль в действии. Ирина не раз наблюдала трогательную картину, как и в обычных посетителях заведения «У Дамдина», и в грубых мужиках и даже в закостенелых циниках при виде Эль пробуждалась сентиментальность. Сама девочка при этом не делала абсолютно ничего. Смотрела детскими наивными глазами, иногда заинтересованно, бывало и насуплено, в зависимости от настроения, но этого было достаточно, чтобы хмурые морщины на мужских лбах разглаживались, а губы растягивались в искренних, смущенных или невеселых улыбках.