Выбор судьбы
Шрифт:
***
— Почему мы направляемся в порт? Вы же говорили, что мы уедем с одним из караванов? — спросила девушка, осмелившись ухватить его за рукав.
— Все караваны проверяют, если тебя найдут в одной из повозок — не миновать беды.
— А если меня найдут в порту?
— Покинуть город морем намного проще, и перестань задавать так много вопросов.
Путь к пристани пролегал через залитые грязью и кровью улицы. Где-то еще лежали не захороненные тела, где-то пустые здания, обезображенные огнем, взирали на беглецов из пустых окон-глазниц.
— Сегодня вечером на юг уходит корабль, везущий в Дорн дотракийских
— Но что тут делает корабль из вольных городов?
— Они зашли сюда пополнить запасы, но вот покинуть порт до осады не смогли из-за того, что чертов карлик наложил запрет на выход судов. Каким-то чудом кораблю удалось пережить штурм, и теперь они готовятся к отплытию.
— Но почему вы думаете, что меня не будут искать здесь?
— Будут, Пташка, но не найдут, если ты будешь делать то, что тебе велено.
Девушка кивнула и проскользнула вслед за Клиганом в небольшой склад с провизией, грузившейся на корабль. Пёс быстро скинул с себя доспехи и побросал их в мешок под вопросительным взглядом Сансы.
— Воин в полном обмундировании привлечет к себе слишком много внимания, особенно с моей внешностью, но это еще не все. Ты, даже будучи перекрашенной, обряженной в дешевое тряпье, все равно останешься леди, а значит, не сможешь незаметно пройти через охрану…
Санса смущенно улыбнулась, услышав от Клигана такую похвалу. Еще ни разу ей не приходилось слышать от него ничего подобного, и сейчас эти слова оказались как нельзя кстати. Несмотря на простое платье, на усталый вид, на обстоятельства, в которых они оказались, он все же видел в ней леди, и на удивление слова, сказанные этим угрюмым воином, были в сотни раз приятней, чем источавшие приторную сладость комплименты дворцовых подхалимов.
— Что замерла, девочка, полезай, кому говорю!
Санса непонимающе уставилась на Клигана, державшего в руке огромный мешок.
— Простите, си… — осеклась девушка, — я задумалась и не услышала то, что Вы говорили.
— Никто не должен знать, что ты на корабле, включая капитана, до тех пор, пока мы не покинем Королевскую Гавань. Полезай в мешок, быстрее.
Санса обиженно сглотнула и нервно сжала кулаки, пытаясь подавить в себе злость, которая нахлынула на нее при этих словах.
«Гадкий мужлан, он, что, собирается внести меня на корабль в мешке из под репы? Меня, Сансу Старк, представительницу династии с тысячелетней историей, прямого потомка первых людей и королей Севера?! Меня, истинную леди! Это уже слишком, даже Джоффри так меня не унижал»
Мысль о короле и о том, что он сделает с ней, если найдет, отрезвила Сансу похлеще крепкой оплеухи. Облив Клигана полным злости взглядом, девушка сделала шаг вперед и ступила в мешок.
— Сиди тихо, не шевелись, а то пойдешь в этом же мешке ко дну. Поняла?
— Поняла.
— Вот и хорошо.
Клиган взвалил драгоценную ношу себе на спину и медленными шагами поплелся к кораблю, присоединившись к группе других носильщиков. Попасть на корабль оказалось нетрудно — на пристани сидели несколько наемников, не проявивших не малейшего интереса к изуродованному носильщику и его грузу.
— Что ж, Пташка, все разыскивают благородную барышню,
Санса высунула темную головку из мешка и ухватила его за мозолистую ладонь.
— Не уходи, в прошлый раз когда ты ушел…
— Ну так в прошлый раз ты меня и не послушала. Сиди здесь тихо, я буду на корабле, а позже заберу тебя.
Он позволил себе сжать маленькую ручку, пытаясь запечатлеть в памяти это прикосновение, но в очередной раз, указав себе свое место, отдернул ладонь и поспешно вышел из трюма.
========== В этой жизни или в следующей - я тебя найду! ==========
Штиль был мертвым. Поверхность моря стала гладкой, как фарфоровое блюдце, в котором отражался небесный свод, а паруса повисли тряпками на мачтах. Даже солнце, почти добравшееся в зенит, казалось, сонно замерло на вершине.
Санса, сопровождаемая пылающими взглядами моряков, медленно прохаживалась по палубе, всматриваясь в бесконечную синеву горизонта. С тех пор как ее присутствие на борту перестало быть тайной, Клиган, казалось, стал еще более угрюмым и настороженным. Он не мог не замечать внимания, которым девушку награждали присутствующие на корабле мужчины, и едва сдерживал себя, чтобы не вырезать кинжалом их полные желания глаза. С трудом признаваясь себе в том, что эта рыжеволосая девочка стала для него настоящим наваждением, он находил скрытое удовольствие в сладких муках, которые более наивные или романтичные натуры могли бы назвать любовью. Однако он точно знал, свято верил и убеждал себя в том, что ему, злобному убийце и безродному Псу, чужды эти чувства, но как ни старался, не мог избавиться от мыслей о ней. Эта нереализованная потребность в ласке и заботе порождала в его душе раздражение, которое он вымещал на свою Пташку, за что впоследствии ненавидел себя и заливал пожар этой злобы кислым вином и самобичеванием.
Клиган обвел хмурым взглядом далекий горизонт и повернулся к Сансе.
— Не нравится мне это место, Пташка, — прорычал он хриплым, словно пила, голосом, — я бы предпочел сейчас оказаться в каком-нибудь трактире с распутной девкой на коленях. Хотя некоторые неплохо устраиваются и здесь… — кивнул он в сторону бухты якорного каната, из-за которой торчали нечищеные сапоги. Их размер не оставлял сомнений в том, что они принадлежат Малышу Свону, а богатырский раскатистый храп с переливами свидетельствовал о том, что сапоги валяются на палубе не просто так, а в комплекте с пьяным в стельку хозяином.
«Я бы тоже предпочла сейчас находиться в Винтерфелле, рядом с мамой и братьями», — подумала она, метнув на него полный обиды взгляд.
Штиль стоял почти неделю. Семь дней назад корабль столкнулся с вооруженным судном работорговцев из Миэрина, и капитан благоразумно решил сойти с заданного курса, чтобы не накликать на команду беду. Следующим утром корабль попал в штиль. Даже вездесущие подводные течения куда-то исчезли. Судя по звездам за пять дней они вообще не сдвинулись с места. Команда, первое время опасавшаяся погони, изнывала от безделья. Запасы вина и эля таяли на глазах, а вместе с ними испарялось и хорошее настроение. Провизия и вода тоже подходили к концу, предвещая голодную смерть всем обитателям корабля..