Выбор судьбы
Шрифт:
Королева была молода, красива, и в ее глазах читалось вполне искреннее сочувствие, но страх, наполнивший каждый уголок ее души, никак не отступал. Дейенерис сделала едва уловимый знак своим охранникам — и они оттеснили беснующуюся толпу прочь, давая столь необходимый простор. Сделав глубокий вздох, незнакомка отважилась и взглянула на королеву.
— Ты знаешь, кто я? — спросила Дейенерис, давая девушке знак, чтобы она встала на ноги.
— Да, Ваше Величество, — пролепетала Санса, опустив глаза.
— И откуда же? — продолжила королева.
— В моих краях много говорят о Вас, ходит множество разных слухов, — более уверено ответила
— И кто же я?
— Вы Дейенерис, прозванная в народе Бурерожденной, последняя представительница рода Таргариенов, дочь короля Эйриса II Безумного.
— Что ж, похвально, — проговорила королева, — но раз ты знаешь о том, кто я, будет вполне справедливо, если ты назовешь мне свое имя. Кто ты? Как здесь оказалась? Откуда приехала?
— Я приехала из Королевской Гавани, Ваше Величество. Мы держали путь в Вольные города, когда наш корабль попал в шторм и потерпел крушение. По воле богов меня вынесло к этим берегам.
— Но ты так и не назвала своего имени, — продолжила Дейенерис.
На какое-то время девушка замолчала, явно обдумывая свой ответ, но потом в ее мыслях прозвучал до боли знакомый голос Пса:
— «Никогда не забывай, кто ты!»
Сделав глубокий вздох, она подняла глаза на свою собеседницу, и в этом взгляде читалась скрытая решимость, отодвинувшая страх на второй план.
— «Уж лучше я погибну Сансой Старк, чем безымянной нищенкой без рода и племени», — проговорила она, а вслух добавила:
— Я Санса Старк из Винтерфелла, дочь Хранителя Севера Эддарда Старка и его законной жены Кейтилин Талли.
Произнося эти слова, сердце девушки будто воспарило от радости и гордости, лишая ее душу страха и наполняя смирением. Независимо от того, что принесут ей эти слова, она была готова принять любой исход. Санса подняла глаза на королеву и увидела удивление и недоверие в ее глазах, но больше всего ее поразила бледность рыцаря, стоявшего за спиной Дейенерис. Казалось, что вся кровь отхлынула от его лица, лишив того возможности действовать.
— Но как такое возможно? — будто не веря своим глазам, проговорила королева.
— Во время осады мы сбежали из Королевской Гавани, Ваше Высочество! — промолвила Санса, не понимая причин столь резкого изменения в поведении королевы.
Дейенерис какое-то время постояла в молчании, пытаясь совладать со своими эмоциями, а потом, резко развернувшись, направилась в сторону пирамиды, где еще вчера возвышалась покрытая золотом гарпия, держа в своих когтях цепи, сковывающие всех рабов Астапора.
— Идите следом, королева не отклонила Вас, — проговорил Джорнах Мормонт, всматриваясь в испуганную девушку.
Санса быстро подобрала испачканные кровью юбки и, спотыкаясь, побежала вслед за королевой, уже успевшей пересечь улицу. Пройдя через высокую арочную дверь, спутники оказались внутри огромной пирамиды. Высокие своды были покрыты изящной резьбой, колонны — золотом, а стены — разноцветными шелками. По роскоши это творение человеческих рук не уступало Великому чертогу Красного замка, но роскошь эта была иная, ни на что не похожая: в каждом дюйме чувствовалась самобытность и древняя культура этого далекого края. Никогда еще Сансе не приходилось видеть ничего подобного.
Узкие тоннели запутанными лабиринтами уходили в разные стороны от основного прохода, поднимавшегося на самую вершину этой древней громады. Каждое помещение, которое они оставляли позади себя, отличалось от предыдущего своим убранством, и чем ближе они подходили к вершине
Каменные стены были завешаны огромными Миэринскими коврами с изображением диковинных узоров; огромный балкон, находившийся на высоте четырехсот футов, открывал прекрасный вид на Залив Работорговцев, охватывая весь город; шторы, сделанные из тончайшего материала, колыхались от каждого дуновения ветра. В самом углу стояла огромная кровать, застеленная шкурами редких животных. Отдельного внимания заслуживал и письменный стол из белого дуба с искусной резьбой и серебряной инкрустацией, заваленный стопками пожелтевших свитков. Два огромных стула составляли ему молчаливую компанию, дожидаясь своего нового владельца. С другой стороны опочивальни стоял стол для заседаний из красного дерева, более простой на вид, но не лишенный изысканности, присущей древним родам.
Не обращая внимания на замешательство Сансы, невольно залюбовавшейся этой роскошью, Дейенерис прошла на балкон, устраиваясь на небольшой кушетке, около которой стоял небольшой штоф с вином, сыр и фрукты, которые должны были составить ужин новой королеве.
Убедившись, что никто кроме сира Джораха не последовал за ними, Дейенерис подала знак Сансе, чтобы та подошла ближе.
— А теперь расскажи мне все по порядку: что произошло в Королевской Гавани? Почему ты бежала? — проговорила она.
— Ваше Величество, это очень долгая история, я не думаю…
— У нас вся ночь впереди, — нетерпеливо перебила ее Дейенерис.
Понимая, что уйти от столь неприятного разговора не получится, Санса закрыла глаза, будто собираясь с силами, и, тщательно подбирая слова, начала свое повествование, решив не называть ни Роберта, ни Джоффри титулом «король», чтобы не разгневать Дейенерис.
— Ваше Величество, моя история начинается с того момента, как Роберт Баратеон приехал в Винтерфелл, чтобы назначить моего отца десницей королевства. В тот день мои родители договорились, что по достижении определенного возраста боги соединят меня и Джоффри Баратеона узами священного брака. Сказать по правде, когда я узнала эту новость, я была на седьмом небе от счастья, не зная, какими несчастьями это решение обернется для меня и всей моей семьи. Итак, по истечении некоторого времени, я вместе с отцом, на правах невесты… принца отбыла в Королевскую Гавань, — произнося эти слова, Санса слегка запнулась, надеясь на то, что ее маленькая оплошность не прогневает королеву, но видя, что бури не последует, продолжила: — Почти год мы жили в столице, видя, как Роберт Баратеон предается разврату и пьянству, Серсея Ланнистер — ненависти и интригам, а юный Джоффри — ни с чем несравнимой жестокости, видя которую, моя любовь медленно превращалась в ненависть. Но главные несчастья обрушились на нас после смерти Роберта. Моего отца объявили в предательстве и казнили у меня на глазах, насадив его голову на кол перед воротами Красного замка, моя сестра без вести пропала после тех событий, и одним богам ведомо, где она сейчас. Меня сделали узницей в замке, избивая на глазах всех придворных и челяди, — в этот момент ее голос сорвался и слезы хлынули по ее щекам, заставив прервать свой рассказ.