Выбор

Дейс Джули

— Я никогда не прогуливал учёбу, — смеясь, говорю я, занимая стул напротив девушки.

— Да, но это было твоё «никогда не…», я это не говорила.

— Но и никогда не прогуливала.

Эмма прищуривается, подавляя улыбку, но я всё равно вижу блеск в её глазах, который говорит о моей правоте.

— Я не должна это выполнять.

— А если я попрошу?

— Когда я прошу, ты не торопишься выполнять.

— Думаешь, что можешь отомстить мне таким образом?

— Это было бы слишком просто и скучно, — улыбается она. — Есть

другие способы.

— Например?

— Воздержусь давать ответ. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным.

— Как страшно, — посмеиваюсь, взяв толстовку и протянув её Эмме. — Давай, иначе придётся надеть на тебя мешок и вытащить через запасной выход.

— Что ты задумал?

— Ты никогда не каталась на сноуборде.

— Сегодня четверг, — замечает она. — До ближайшего горнолыжного курорта несколько часов.

— У нас есть время до воскресенья.

— По воскресеньям у тебя тренировка.

— Поэтому мы вернёмся вечером в субботу.

— Завтра пятница.

— И что?

— Мы должны быть в университете.

— Да? А нас отмечают по списку пришедших и прогульщиков?

— Что ты задумал?

— Покататься на сноуборде, сезон уже начался.

— Но мы могли бы сделать это на следующей неделе.

— На следующей неделе я улечу домой.

Эмма поджимает губы. Колба в её руке замирает на несколько секунд, после чего она возвращает её на место, но гораздо медленней.

— Ты решил улететь?

— Да, — кивком соглашаюсь. — Я не виделся с семьей и племянниками несколько месяцев.

— У тебя есть племянники?

— Три, — с улыбкой сообщаю я.

— Три? — удивлённо ахает Эмма, привлекая к нам лишнее внимание, которого и так достаточно.

— У Мэди трое сыновей.

Кажется, смешок, который издаёт Эмма, больше нервный, чем радостный.

— Она невероятно везучая.

— Да, если учитывать, что ещё у неё есть муж.

— У твоего брата нет детей?

— Он стал аборигеном или путешественником, который скитается по планете Земля вместе с женой.

— Но это же не мешает иметь детей.

— Мэйс слишком закрыт. Он не будет говорить о планах, он лучше прикинется придурком и начнёт ёрничать.

— Это надолго или ты… решил вернуться навсегда?

— Ты сейчас выльешь какую-то фигню на заметки, — замечаю я, указывая на жидкость в колбочке, с которой Эмма снова застыла, смотря в мои глаза.

— Эйден…

— На день благодарения и выходные.

— Но ты же вернёшься?

Выгнув бровь, улыбаюсь, забирая из её рук жидкость, которую она не торопится убрать в сторону.

— Вернусь, не могу оставить тебя в таком положении.

Эмма выдыхает.

— Это не смешно.

— Боишься, что я сравню жизнь там и тут, и решу остаться дома?

— Ты вернёшься после окончания учёбы домой?

— Что за допрос с пристрастием?

— Ответь…

— Я ничего не загадываю. Ещё два курса, я не знаю, что будет дальше.

— Я должна

тебе кое-что рассказать…

— Что мешает?

Эмма оглядывается, словно эта информация является чуть ли не секретной и не колеблется на уровне государственной тайны. Она кусает губу и пододвигает к себе ежедневник, край которого сжимает пальцами.

— Те мужчины… они поспорили.

— Какие мужчины?

— Я на знаю. Там был твой бывший тренер и который тренирует вторую команду, и ещё двое других мужчин, я не видела их… я услышала разговор, когда несла тебе телефон.

— Что ты услышала?

— Один сказал, что они никогда не выиграют, если ты будешь в основном составе команды. Он сказал, что может вернуть тебя в университетскую, если окажется не прав, а ты… обязан вернуться, потому что вас перевели сюда на условиях, что вы будете играть за университетскую команду. Тренер этой команды согласился на спор. Он сказал, что ближайшую игру ты будешь играть с основным составом команды, и после игры не захочешь вернуться в университетскую команду. Другой мужчина хочет предложить тебе играть за его команду. Он сказал, что не будет смотреть на победу или проигрыш, он может предложить тебе место, и я подумала…

— Что?

— Что лучше согласиться на его предложение, но тренер из университета вернёт тебя в команду. Ты не можешь отказаться, иначе тебя отчислят.

— Я имею право отказаться играть с ними, потому что просто тренируюсь, мне ничего не обещали. И ещё имею право отказаться от места в университетской команде.

— Но тебе придётся уехать…

Отрицательно кручу головой.

— Я волне могу оплатить обучение и остаться тут, не соглашаясь на возвращение в команду.

— А если…

— Не выдумывай, — перебиваю я. — Я не обязан учувствовать в этом цирке.

— Но это же большая возможность, Эйден, ты не хочешь попробовать сыграть с ними, как член команды? Это настоящая игра, а не тренировка…

— Одно дело хотеть, а другое мочь.

— Ты можешь! — с толикой настойчивости, говорит Эмма.

— А ты откуда знаешь? — улыбаюсь я.

Её щёки розовеют на глазах, кажется, от уверенности не остаётся следа, она смущается и отводит взгляд. Поднимаюсь со стула и подхватываю рюкзак, в который убираю ежедневник Эммы, после чего беру ладонь девушки и оставляю поцелуй в области виска.

— Сейчас я могу и хочу уехать отсюда, но это очень мило.

— Что мило? — тихо интересуется она, перебирая ногами следом за мной.

— Что ты беспокоишься за меня.

— Ты не можешь игнорировать такие возможности…

— Я не могу игнорировать возможность и желание забрать тебя и уехать.

— У меня даже нет подходящей одежды.

— Ты всё можешь взять на прокат.

Пользуюсь её замешательством и волоку на выход. Эмма продолжает смотреть на стол, но, когда мы покидаем лабораторию, её взгляд обращается ко мне, вслед чему появляется хитрая улыбка.