Выбор
Шрифт:
— Я никогда не прогуливал учёбу, — смеясь, говорю я, занимая стул напротив девушки.
— Да, но это было твоё «никогда не…», я это не говорила.
— Но и никогда не прогуливала.
Эмма прищуривается, подавляя улыбку, но я всё равно вижу блеск в её глазах, который говорит о моей правоте.
— Я не должна это выполнять.
— А если я попрошу?
— Когда я прошу, ты не торопишься выполнять.
— Думаешь, что можешь отомстить мне таким образом?
— Это было бы слишком просто и скучно, — улыбается она. — Есть
— Например?
— Воздержусь давать ответ. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным.
— Как страшно, — посмеиваюсь, взяв толстовку и протянув её Эмме. — Давай, иначе придётся надеть на тебя мешок и вытащить через запасной выход.
— Что ты задумал?
— Ты никогда не каталась на сноуборде.
— Сегодня четверг, — замечает она. — До ближайшего горнолыжного курорта несколько часов.
— У нас есть время до воскресенья.
— По воскресеньям у тебя тренировка.
— Поэтому мы вернёмся вечером в субботу.
— Завтра пятница.
— И что?
— Мы должны быть в университете.
— Да? А нас отмечают по списку пришедших и прогульщиков?
— Что ты задумал?
— Покататься на сноуборде, сезон уже начался.
— Но мы могли бы сделать это на следующей неделе.
— На следующей неделе я улечу домой.
Эмма поджимает губы. Колба в её руке замирает на несколько секунд, после чего она возвращает её на место, но гораздо медленней.
— Ты решил улететь?
— Да, — кивком соглашаюсь. — Я не виделся с семьей и племянниками несколько месяцев.
— У тебя есть племянники?
— Три, — с улыбкой сообщаю я.
— Три? — удивлённо ахает Эмма, привлекая к нам лишнее внимание, которого и так достаточно.
— У Мэди трое сыновей.
Кажется, смешок, который издаёт Эмма, больше нервный, чем радостный.
— Она невероятно везучая.
— Да, если учитывать, что ещё у неё есть муж.
— У твоего брата нет детей?
— Он стал аборигеном или путешественником, который скитается по планете Земля вместе с женой.
— Но это же не мешает иметь детей.
— Мэйс слишком закрыт. Он не будет говорить о планах, он лучше прикинется придурком и начнёт ёрничать.
— Это надолго или ты… решил вернуться навсегда?
— Ты сейчас выльешь какую-то фигню на заметки, — замечаю я, указывая на жидкость в колбочке, с которой Эмма снова застыла, смотря в мои глаза.
— Эйден…
— На день благодарения и выходные.
— Но ты же вернёшься?
Выгнув бровь, улыбаюсь, забирая из её рук жидкость, которую она не торопится убрать в сторону.
— Вернусь, не могу оставить тебя в таком положении.
Эмма выдыхает.
— Это не смешно.
— Боишься, что я сравню жизнь там и тут, и решу остаться дома?
— Ты вернёшься после окончания учёбы домой?
— Что за допрос с пристрастием?
— Ответь…
— Я ничего не загадываю. Ещё два курса, я не знаю, что будет дальше.
— Я должна
— Что мешает?
Эмма оглядывается, словно эта информация является чуть ли не секретной и не колеблется на уровне государственной тайны. Она кусает губу и пододвигает к себе ежедневник, край которого сжимает пальцами.
— Те мужчины… они поспорили.
— Какие мужчины?
— Я на знаю. Там был твой бывший тренер и который тренирует вторую команду, и ещё двое других мужчин, я не видела их… я услышала разговор, когда несла тебе телефон.
— Что ты услышала?
— Один сказал, что они никогда не выиграют, если ты будешь в основном составе команды. Он сказал, что может вернуть тебя в университетскую, если окажется не прав, а ты… обязан вернуться, потому что вас перевели сюда на условиях, что вы будете играть за университетскую команду. Тренер этой команды согласился на спор. Он сказал, что ближайшую игру ты будешь играть с основным составом команды, и после игры не захочешь вернуться в университетскую команду. Другой мужчина хочет предложить тебе играть за его команду. Он сказал, что не будет смотреть на победу или проигрыш, он может предложить тебе место, и я подумала…
— Что?
— Что лучше согласиться на его предложение, но тренер из университета вернёт тебя в команду. Ты не можешь отказаться, иначе тебя отчислят.
— Я имею право отказаться играть с ними, потому что просто тренируюсь, мне ничего не обещали. И ещё имею право отказаться от места в университетской команде.
— Но тебе придётся уехать…
Отрицательно кручу головой.
— Я волне могу оплатить обучение и остаться тут, не соглашаясь на возвращение в команду.
— А если…
— Не выдумывай, — перебиваю я. — Я не обязан учувствовать в этом цирке.
— Но это же большая возможность, Эйден, ты не хочешь попробовать сыграть с ними, как член команды? Это настоящая игра, а не тренировка…
— Одно дело хотеть, а другое мочь.
— Ты можешь! — с толикой настойчивости, говорит Эмма.
— А ты откуда знаешь? — улыбаюсь я.
Её щёки розовеют на глазах, кажется, от уверенности не остаётся следа, она смущается и отводит взгляд. Поднимаюсь со стула и подхватываю рюкзак, в который убираю ежедневник Эммы, после чего беру ладонь девушки и оставляю поцелуй в области виска.
— Сейчас я могу и хочу уехать отсюда, но это очень мило.
— Что мило? — тихо интересуется она, перебирая ногами следом за мной.
— Что ты беспокоишься за меня.
— Ты не можешь игнорировать такие возможности…
— Я не могу игнорировать возможность и желание забрать тебя и уехать.
— У меня даже нет подходящей одежды.
— Ты всё можешь взять на прокат.
Пользуюсь её замешательством и волоку на выход. Эмма продолжает смотреть на стол, но, когда мы покидаем лабораторию, её взгляд обращается ко мне, вслед чему появляется хитрая улыбка.