Выбор
Шрифт:
Занимаю стул и двигаю к ней один стакан, решаясь оттянуть время до нужной песни.
— Ты что-то подсыпал туда? — с презрением в голосе, интересуется Эмма.
— Это просто молочный коктейль.
— Я тебе не доверяю.
— Я помню, — улыбаюсь я. — Хотя, это спорно.
— Что спорно?
— Ты пришла в мою спальню. Спала в моей кровати. Садишься в мою машину. Ты пошла со мной ночью по трассе. Кто знает, может, я мог пойти против системы и быть четвёртым в кучке убийц.
— Не мог.
— С чего бы такая уверенность?
— Это должны быть какие-то уроды с мутациями.
— Ещё один повод пойти против системы.
— Тогда тебе не пришлось бы прятаться в глуши
— Видишь, сколько плюсов.
— В красивой обложке?
— Да.
— Я знаю, что внешность обманчива.
— Что тогда делаешь со мной?
— Ты не такой.
Выгнув бровь, делаю глоток коктейля и ставлю стакан на стол.
— А ты откуда знаешь?
— Потому что знаю, — с растерянностью, говорит она.
Качаю головой и растягиваю губы в довольной улыбке. Это точно то, что нужно. Сегодня удача бросается на меня с объятиями. Жду, когда песня Avril Lavigne feat. Lil Mama — Girlfriend, начнёт близиться к припеву.
— Ты никогда не танцевала и не пела в общественном месте, — напоминаю я, из-за чего Эмма закрывает лицо ладонями и снова стонет.
— Но Эйден…
— Не я тянул тебя за язык.
Она убирает ладони от лица и поднимается из-за стола.
— Ты пожалеешь об этом.
Подмигиваю ей и расслабляюсь на стуле.
— Мне жутко страшно.
Не знаю, удобно ли танцевать на каблуках, но Эмма делает это. Клянусь, многие движения я видел в группах поддержки, потому что они суют их везде, вероятно, считая необходимыми и лучшими. Окружающие люди смотрят на неё, как на чокнутую, над чем я искренне смеюсь. К радости Эммы, они тоже начинают смеяться. Знаю, что сам никогда бы не пошёл на такой шаг, но радуюсь, что в ней есть эта толика безумства и безрассудства. Подобная дурость вовсе не для того, чтобы опозорить её. Всё ради того, чтобы она не брала в расчёт мнение окружающих, плевать, что они думают. Она может делать то, что захочет, даже если её желание — это танцевать и петь. Яркий внешний вид — защита, он вовсе ни к чему, потому что завоёвывать внимание окружающих можно в самых простых кедах и футболке. Я увидел её в форме официантки и балетках, мне было достаточно. Люди чувствуют внутреннюю уверенность и харизму, её не скрыть за скучным образом. Да, хорошее чувство стиля тоже не помешает, но это вовсе не главное. Главное, чтобы она была собой. Она не должна прятаться за лживой уверенность, она должна быть уверенной, потому что может позволить себе такую мелочь.
Смеясь, тяну девушку за собой, и напоследок обращаюсь к ошарашенной публике, потому что вижу смятение в её глазах.
— Извиняюсь, она из группы поддержки, иногда не может устоять.
Эмма практически незаметно пихает меня локтем в бок.
— Я отомщу тебе за это, — тихо пыхтит она.
— Конечно, милая, — приторно улыбаюсь, делая акцент на лести, с которой она вышла из секс-шопа.
На этот раз, путь лежит к выходу. Не позволяю ей чувствовать себя глупо и нелепо. Беру ладонь девушки и сжимаю в своей. Кажется, чувствую благодарность, потому что Эмма сжимает в ответ мою.
Она занимает пассажирское кресло и ставит пакет в ноги. Да, она действительно забрала его, а не выкинула. Даже не хочу думать, что она будет делать со всем этим барахлом. Надеюсь, что покупки достанутся Алестеру или любому другому человеку, вряд ли я готов играть с теми штуками, что прикупила Эмма.
Весь путь, девушка предпочитает молчать. Она выпивает коктейль и восстанавливает дыхание после жарких танцев, которые устроила. Не могу отрицать: было довольно весело видеть её такой, но знаю, что не хочу создавать из неё кого-то совершенно другого. Она понравилась мне именно той, кем является,
Останавливаюсь на парковке и перевожу взгляд на Эмму.
— Ты поняла, для чего это было?
— Что именно? — со смятением, спрашивает она.
— Покупки, танцы, песни.
— Потому что я проиграла.
— Потому что ты должна делать то, что хочешь, Эмма. Если хочешь купить розовый член, то покупай. Если хочешь танцевать и петь, потому что играет твоя любимая песня, ты можешь танцевать и петь. Никто не запрещает.
— Это не была моя любимая песня, — с тенью улыбки, замечает она.
Тянусь к бардачку, из которого вытаскиваю плеер и вручаю ей.
— Наверно, сейчас самое время. Там только одна песня.
— Одна?
— Да, ты должна послушать её. Ты как-то слушала её песню, не эту, другую, но слушала.
— Чью?
— Не скажу, дома включишь и поймёшь.
Кивнув, Эмма принимает плеер и сжимает его в ладони. Она ещё несколько секунд смотрит на меня, после чего открывает дверцу и сползает с кресла. Не успеваю моргнуть, как она тут же возвращается назад и прижимается к моим губам. Кладу ладонь на щёку девушки и поглаживаю большим пальцем, когда она разрывает поцелуй.
— Спасибо, — тихо говорит она.
С этими словами, дверца закрывается, а Эмма направляется в сторону входа, раскачивая пакетом с постыдными покупками.
Глава 29
Монотонно. Предельно скучно профессор растягивает лекцию, словно его задача не поведать о чём-то новом, а о демонстрации способностей усыпить даже то, что не склонно ко сну. Это можно добавить в список философских вопросов перед сном: какое животное никогда не спит. После утреннего ада, в который вновь окунулся, это двойная порция снотворного. Мышцы ноют, но уже не так, как изначально. Кажется, что на меня начали взваливать ещё больше, что провоцирует тренера находить придирку к каждой мелочи. Словно из всей команды, он решил сделать упор на мне, что совершенно ни к чему. Я просто тренируюсь с ними, а не играю, но по всем ощущениям являюсь капитаном команды, от которого требуют и ждут больше, чем от остальных. Это заметил не только я, но и все члены команды. Они ничего говорят, и мне приходится мириться с мыслью, что так и должно быть. Возможно, этот этап прошёл каждый. Человек привыкает ко всему, хотя, отголоски тупой боли остаются и напоминают о себе, если сделать резкое движение. Именно по этой причине стараюсь не шевелиться вообще. Кулак, представляющий собой удобную подушку, упирается в висок и держит мою бодрость на плаву.
Как бы не боролся со сном, глаза всё равно закрываются, и я поддаюсь. Но момент утерян, потому что аромат, который чувствую, заставляет поднять голову.
— Ваш кофе, — провозглашает Эмма.
Её карие глаза смотрят на меня ещё несколько секунд, после чего она шагает в направлении выхода, а я всё же понимаю, что сон приходил на короткое время, потому что профессор собирает чемодан, как и некоторые студенты вокруг, основная часть которых без умолку шевелит языками.
Провожаю взглядом девушку, что дефилирует по лестнице между рядами в джинсах, толстовке с эмблемой университета на груди, с небрежно собранным хвостиком на макушке и рюкзаком на плече. Отличный выбор стиля на сегодня. Спасибо мне. Она держится довольно уверенно, и откровенно говоря, подобный образ ничуть не портит её. Она кажется такой же женственной, наверно, у некоторых девушек это в крови, ведь они могу блистать даже с бумажным пакетом на голове. Это навивает на выражение: бриллиант, упавший в грязь, всё равно останется бриллиантом.